Шрифт:
Молодое Сербское княжество в ту пору переживало бурный период своего национального становления.
После образования независимого Сербского княжества Турция оставила за собой право иметь свои гарнизоны в крепостях Сербии, в том числе и в ее столице. С помощью этих гарнизонов турецкий султан держал под своей опекой Сербское княжество, подчеркивая его вассальную зависимость от Турции.
Князь Михаил Обренович, вступивший на престол в 1860 году, задался целью достичь полной независимости Сербии и объединения вокруг нее других южно-славянских земель.
Созванная в августе 1861 года скупщина [26] поддержала планы князя и приняла закон об организации народного ополчения в составе пятидесяти тысяч человек. Фактически это был закон о создании новой армии в дополнение к тем шести тысячам человек регулярного войска, которое Сербия имела право содержать согласно договору с Турцией.
Князь Михаил попытался мирными средствами добиться вывода из Сербии турецких гарнизонов, но это не привело к желаемым результатам. Турция не намерена была сдавать своих позиций в Сербском княжестве. Развитие событий грозило перерасти в войну.
26
Скупщина — верховный законодательный орган Сербии.
Сербский князь ищет союзников среди славянских народов и прежде всего среди болгар. Он устанавливает связь с находящимся в Белграде руководителем болгарской повстанческой организации Георгием Раковским. Министр иностранных дел Сербии Илья Гарашанин раскрывает Раковскому сербские планы. В ту пору Раковский был убежден, что Болгария сможет добиться освобождения только в союзе с Сербией. Он полагал, что восстание в Болгарии, приуроченное к началу войны Сербии против Турции, приведет к победе. Сербские планы борьбы против Турции за независимость устраивали Раковского. И он дал согласие на организацию в Белграде болгарского добровольческого легиона (легии). Было условлено, что легион после соответствующей подготовки вторгнется в Болгарию и поднимет там восстание, которое отвлечет турецкие силы, поможет Сербии очистить страну от турецких гарнизонов. Сербы, в свою очередь, обещали прийти на помощь восставшим болгарам.
В конце 1861 года Раковский составляет «План освобождения Болгарии». Он исходит из того, что «народный дух повсюду подготовлен к восстанию против Турции, что для этого сыздавна велась работа, особенно за последний год».
Для организации восстания, полагал Раковский, необходимо, чтобы в Болгарию тайком перешел из Сербии «хорошо вооруженный полк из тысячи проверенных и побывавших в боях людей с двумя горными орудиями, четырьмя канонирами, четырьмя трубачами, с двумя хирургами и сотней всадников» [27] и, двигаясь по Балканскому хребту, распространял всюду прокламации, призывая народ к восстанию, перерезал телеграфные линии и почтовые пути сообщения.
27
По другой редакции плана: «тысяча двести человек, в их числе сто всадников и сто артиллеристов».
По расчетам Раковского полк на своем пути по Болгарии, «поднимая На восстание все села, будет умножаться с каждой минутой», а когда дойдет до берегов Черного моря, то число повстанцев достигнет пятисот тысяч.
Раковский также полагал, что, «как только начнется движение на Балканах», туда войдут гайдуцкие части, а из Румынии и Греции прибудут легионы болгарских добровольцев.
План Раковского был планом создания первой болгарской революционной армии! С ее помощью он рассчитывал поднять в Болгарии всеобщее восстание в тот момент, когда сербы, греки и черногорцы начнут войду с Турцией.
Составив план, Раковский тут же приступил к его осуществлению. В Болгарию полетели гонцы и письма Раковского, извещавшего о создании в Белграде болгарского легиона. Он сзывал к себе всех, кто любит родину, кто готов отдать за нее жизнь свою.
В ответ на призыв в Белград стекалась молодежь со всех уголков болгарской земли. Кто не мог выехать, посылал деньги на нужды легиона. «Никто ничего не жалел для народного дела, каждому хотелось сделать все от него зависящее для успешного восстания», — отмечал современник.
К весне 1862 года в Белград съехалось около шестисот патриотов. Были среди них и видавшие виды гайдуки и молодые интеллигенты из эмиграции, но больше всего простых болгарских людей — ремесленников, огородников, крестьян.
К концу марта в Белград добрались и оба дьякона — Игнатий и Геннадий. Когда их в легионе спросили, как записать, дьякон Игнатий ответил:
— Васил Иванов!
Дьякон Геннадий сказал:
— Иван Ихтиманский!
Вступая в легион, они принимали новое звание: воин. По этому званию брали себе и имена — земные, мирские. Оба они назвались именами, которые были даны им при рождении, фамилию Васил брал от имени отца, а Иван — от названия родного села — Ихтиман.
Добровольцев разбили по сотням, разместили по казармам. Во главе сотен встали опытные гайдуцкие воеводы.
Кто не знает Илю-воеводу?
Про него сложена и гуляет по Балканам народная песня:
Стал известным Илю-воевода По этим Рилским горам, По этим зеленым лесам, У этой зеленой травы, У этой студеной воды. Илю превосходит юначеством всех! Не позволяет проехать казне, Не позволяет произойти грабежу, Не позволяет случиться обиде На этих Рилских горах От этих негодных турок. Паша созвал низамов И тихо им говорит: «В Мелешские леса идите, Илю-воеводу схватите, Назад ему руки свяжите Да в тюрьму его ведите». Низамы жалостно отвечают: «Паша, султанский наместник, Ты лучше в Стамбул пошли нас, С султанским войском мы станем биться, Не посылай нас только Ловить воеводу Илю,— Ведь он герой всем героям: Его и пуля боится, Его и меч не ударит».