— Петр Стоянов.

— А тебя, девочка?

— Иванка Добрева.

Заметив чью-то вихрастую, давно не чесанную, голову и чумазую физиономию, учитель, поманив пальцем, сказал:

— А ну, поди-ка ты сюда!

Мальчик приблизился. Но когда учитель протянул к его головенке руку, пугливо вздрогнул и шарахнулся в сторону.

— Да ты что? Думал, я тебя ударю? Нет, дети, я вас бить не стану. А требовать от вас, чтобы вы хорошо учились, буду очень строго.

И он, как старший товарищ, запросто принялся рассказывать:

— Я, ребята, сам знаю, почем фунт лиха, какого вкуса учительская палка. Драли меня и во взаимном училище в Карлове, и в классном — в Стара-3агоре. Во взаимном били указкой, в классном — пятерней. Был мой черед вести учительского осла на водопой. Но ехать верхом на осле ученику запрещалось. Я нарушил это право. Напоив осла, уселся на него и поехал. Кто-то донес об этом учителю, а тот вытянул меня вдоль спины указкой. В старо-загорской школе был и такой случай. Учитель церковной истории любил нюхать табак и оглушительно, со свистом и всхлипыванием чихать. Один из учеников так хорошо передразнивал его, что хохотал весь класс. Раз учитель заметил это, вихрем влетел в классную комнату и всем влепил по оплеухе, а мне две — за то, что громче других смеялся...

Полюбили дети нового учителя — ласкового, душевного, большого выдумщика на разные забавы. То раскроет перед ними страницы прошлого их родины, то расскажет о славных делах народных защитников — отважных гайдуках, то учит их петь, то соберет в поле и устроит игры в солдаты, а в жаркие дни поведет мальчишек к реке Стряме купаться. И сам не отстает от них: в играх ли, в плаванье, в прыжках через препятствия. Только и слышат от него мальчата: «Смелей, смелей, в жизни все пригодится!»

Любил Левский детей. Один из его современников рассказывал:

«...Неожиданно к дедушке Николе пришли гости. Левский был среди них. Дети, встретив гостей, снова взялись за горячие игры. Во дворе поднялся шум. Бабушка, чтобы успокоить, крикнула: «Молчите, турок идет!» Сразу стихло. Тогда Левский сказал: «У вас, бабушка, такие хорошие дети, смотрите, как они весело играли. И пусть играют, растут вольно и развивают свои мышцы, пусть крепнут для вашей утехи и защиты. Не пугайте их, не отнимайте у них детскую свободу. Не внушайте им страх, пусть будут смелыми, мужественными. Такие люди нам нужны. Пугливые и малодушные не способны постоять ни за себя, ни за братьев своих. Вы пугаете детей и этим воспитываете в них рабство, учите безропотно переносить его». Затем Левский позвал детей. Перепуганные, они стояли, опустив глаза, сжавшиеся, молчаливые. Левский поглядел на них и заметил: «Вот до чего доводит страх!» Приласкав детей, он сказал им: «Играйте, бегите на волю и турка не бойтесь». А когда дети ушли, обратился к взрослым: «Перестаньте учить детей, как бояться турка. Учите их, как освободиться от него».

Село Войнягово, где учительствовал Левский, расположено у подножья Средна-горы, в двух часах хода от Карлова. В далекие времена это было привилегированное «войнишко» — село, дававшее воинов турецкому султану. В таких селах менее чувствовалось турецкое господство. Привыкшие к относительной свободе, жители этих селений и после отмены привилегий сохраняли дух независимости и воинственности. Войняговцы слыли людьми смелого нрава. К ним без опаски спускались с гор гайдуки и находили радушный прием. Да и сами войняговцы пополняли гайдуцкие отряды.

Может быть, это и привлекло Левского в Войнягово — старое гайдуцкое гнездо. Где, как не здесь, искать тех храбрецов, которые понадобятся для будущих дел.

И Васил начал исподволь готовить войняговских юношей: то сорганизует их в кружок военной гимнастики, то незаметно заронит в них думку о том, что есть у человека нечто более высокое, чем забота о хлебе.

Бывавшие у Левского в Войнягово говорили, что у него тогда в числе других книг имелась и книга Юрия Венелина «Критические исследования об истории болгар». Эта книга, по выражению болгарского историка Миларова, «воспевала минувшие судьбы некогда славного и блестящего племени, в противоположность его современному унижению и ничтожеству; она дышала любовью, воодушевлением и поэзией; она высказывала пророческие надежды на пробуждение и возрождение этого племени и стремилась завоевать ему достойное место в кругу братских славянских и других племен» [29] .

Огромно было влияние на пробуждение национального сознания среди болгар трудов Юрия Венелина. Его «Древние и нынешние болгаре» и «Критические исследования об истории болгар», а также его заметки «О зародыше новой болгарской литературы» совершили буквально переворот в мировоззрении многих видных болгар того времени.

Под влиянием книг Венелина одесские торговцы-болгары Василий Априлов и Николай Палаузов открыли в Габрове первое светское училище, которое положило начало новоболгарскому образованию. Известный деятель болгарского просвещения Атанас Кипиловский писал, что книгу «Древние и нынешние болгаре» он перечитывает уже в шестой раз и что в его душе «разгорелся такой восторг, какой, смело могу сказать, можно испытать от книг только самого чтимого автора».

Ботю Петков, отец Христо Ботева, перевел в 1853 году на болгарский язык «Критические исследования об истории болгар», изданные в Москве болгарином И. Н. Денкоглу в 1849 году. В этом переводе труд Венелина ходил по Болгарии из рук в руки и служил для революционеров и просветителей в их деятельности мощным оружием.

Не могла не прийтись по душе Василу Левскому и сама судьба молодого русского ученого. Не признаваемый официальными инстанциями русской науки, Венелин, претерпевая тяжкие лишения, занимался полюбившимся ему трудом — славяноведением.