Ого покосился на него и вновь обратился к Лючин:

– Ты же сказала, что ненадолго.

– Почему ты не ожидал меня на улице?.. – прошипела она.

– Я что, собака – ожидать на улице? – Он так же весело улыбается – этот парень и не думает обижаться на своенравную и иной раз грубоватую Лючин, но не даст обращаться с собой, как с прирученным песиком.

– А кто ты, как не собака?! – Хабар жаждал крови.

Итин не знал, как именно действует боевой Дар, и может ли его носитель сражаться так же сверхъестественно ловко без меча, как с мечом, но если не принимать в расчет, что Хабар – Одаренный, а Ого – нет, то шансы их на победу в драке равны. Впрочем, ему ли – мирному Мастеру, оценивать или судить поединок?

На последнюю фразу Ого отреагировал: веселая добродушная улыбка разом исчезла с его лица, шрам на щеке побелел, и вид у него стал зловещим и опасным. Итин слышал – кутийцы характером похожи на огонь, что в их волосах.

Хабар встал и, высоко задрав голову, чтобы видеть глаза Ого, которому едва доходил до груди, выкрикнул ему в лицо:

– Что ты к ней прицепился? Ты ей не ровня! Кто ты вообще такой? Ты даже защитить ее не сможешь в бою!

– Я не смогу?! – Кутиец сделал шаг навстречу Хабару – и вот они стоят, почти упершись друг в друга.

Итин возблагодарил Мастера Судеб за то, что студентам, как Пятилистника, так и Академии Силы, не дозволяется носить при себе меч.

– Сейчас я покажу тебе… – Хабар не закончил: Мах и Шос переглянулись, разом встали и, подхватив его под руки, просто вынесли из таверны.

Итин только открыл рот – парень, несмотря на свой рост, весил не меньше двухсот фунтов, а они подняли его, словно ребенка, и унесли, не обращая внимания на яростное сопротивление.

Ого тоже был поражен и обескуражен таким внезапным исчезновением агрессивного соперника.

– Прости, Ого, – извинился за всех Тико, – просто Хабар перебрал сегодня. Не обращай на него внимания. Мах и Шос отведут его домой. А ты садись, выпей с нами.

– Да-да, – подключился Марил, – садись!

Ого еще несколько мгновений постоял, глядя в сторону дверного проема, затем на его лицо вернулась широкая улыбка, и он сел за стол. Лючин же поджала губы и сузила глаза: ей очень не понравилось то, что произошло. Но когда Ого, как бы ненароком, накрыл своей огромной ладонью ее маленькую девичью ручку, она потихоньку оттаяла, и ее глаза снова стали смеяться.

В свои комнаты Итин вернулся уже за полночь. В коридорах Здания Совета никогда не бывало темно: стольких тарийских светильников, как здесь, не было больше нигде в Городе Семи Огней. Можно потерять ощущение времени, забыть – день сейчас или ночь. Но днем тут можно встретить спешащих по своим делам Мастеров Силы, членов их семей или слуг, а сейчас вокруг безлюдно и тихо.

Поначалу Итин мог часами гулять по этому зданию, рассматривая глянцевую штукатурку, расположение окон, изгибы арок и резьбу по ним, картины на стенах, перспективу лестничных пролетов и прочие детали, созданные когда-то очень давно, не Тотилем – другим, жившим еще при первом составе Совета Семи. Сейчас архитектура Здания Советов стала для него привычной, как дом, в котором он вырос. Здесь легко, здесь он в безопасности и здесь не чувствуется одиночество или пустота, даже когда возвращаешься домой поздней ночью совершенно один.

Итин предвкушал мягкую постель и крепкий сон – сегодня он помотался и изрядно устал. Пройдя прихожую и кабинет, Итин сразу же направился в спальню, на ходу расстегивая и стягивая с себя кам. Он отчаянно зевал и моргал уставшими глазами, поэтому не сразу заметил сидящего на его кровати человека. «Что за посетитель в такое позднее время?» – удивился Итин.

Присмотревшись, он узнал гостя и удивился еще больше: это был Лакле – один из поваров. Так как у Итина Этаналя, как у всякого особо уважаемого Мастера Силы, не было еще личного повара, его согласились выручить повара Верховного и Советников, старший над ними – Ротейлас, пообещал со временем присмотреть и посоветовать ему настоящего мастера своего дела, который сможет приготовить что угодно из любой кухни известного мира. А пока Итина вполне устраивало существующее положение – из кухни Советников ему присылали завтраки, обеды и ужины, радовавшие разнообразием и изысканным вкусом блюд. Но с самими поварами Итин встречался только в их владениях, среди звенящей посуды и дымящихся кастрюль, одурманивающе пахнущих свежевыпеченных булочек и вызывающих зверский аппетит румяных окороков. Почему Лакле, которого, кстати, Итин не так хорошо знал, общаясь больше с Ротейласом, сидит на его кровати в столь позднее время?

– Добрый вечер, – поздоровался Итин, ожидая, что гость сейчас все ему объяснит.

Лакле поднял глаза, и Итин попятился, сам не понимая почему… Что-то страшное было в его взгляде… нечеловечески страшное…

– Здравствуй, Архитектор! – произнес он мягко и музыкально, голосом, которому позавидовал бы лучший певец в Городе Семи Огней.

– Что ты… делаешь здесь… Лакле? – Итин отошел от него как можно дальше и едва не уперся в стену.

– Ты знаешь, что я не Лакле, – сказало существо, и сердце Итина замерло… замерзло. – Я пришел, чтобы торговаться.

– Что?.. Торговаться? Со мной?

– Разве люди не любят торговаться? Вы покупаете и продаете все.

– Кто ты?

– Мое имя – Атаятан-Сионото-Лос!

Итин вскрикнул бы, если бы не закрыл себе рот обеими ладонями.

– Я хочу предложить сделку.

«Сделку? Со мной? – судорожно думал Итин. – Жизнь или смерть?.. Он хочет связать меня?»

– Мне нужен дворец, который ты не достроил, – пояснил Древний.

Перед мысленным взором Архитектора замелькали начатые им ярусы дворца на берегу залива Тиасай, и он почувствовал отвращение к этому творению. Его хотели тогда обманом заставить строить для врага человечества.