Сэнди встревоженно зашептал:

— Снилось мне, что меня разбудил какой-то чудной шум. Это стая злых птиц пролетает надо мной и шумит, как ураган над верхушками деревьев. Выглядываю. Вижу тебя, Фредерик, в когтях большой птицы. А кругом много разных птиц, больших и малых, всех цветов. И все они клюют тебя. Потом они улетели на юго-запад. Я смотрел им вслед, пока они не исчезли.

Сэнди умолк. Фредерик глубоко втянул в себя воздух.

— А меня они унесли с собой?

— Да.

Фредерик отвел глаза в сторону и выпрямился.

— Это ведь только приснилось тебе, Сэнди. Послушай, ты ведь знаешь, мы все теперь малость не в себе. Вот и все. Правда, Генри, а? Что значит какой-то пустяковый сон?

Генри вступил в разговор с необычной для него твердостью.

— Уж меня-то никакие сны не остановят!

Фредерик стиснул ему руку, благодарный за эту твердость и решимость. Он остро ощущал свою ответственность за все это предприятие. Если их постигает неудача, вина будет лежать на нем. Лучше бы Сэнди не рассказывал своего сна.

Наступил рассвет условленного дня. Фредерик вышел в поле раньше обычного. Он не мог сейчас сидеть без дела. Генри в последнее время стал еще более неуклюжим, чем обычно. Прислуживая во время завтрака, он разбил одну из драгоценных чашек. Старая миссис долго и гневно распекала его. Сын ее молчал.

Утро тянулось бесконечно. Фредерик разбрасывал в поле навоз, и ему казалось, что конца не будет этой работе. И вдруг, без видимой причины, его охватило предчувствие, от которого помутился взор. «Пропало наше дело!»

Юноше представилось, будто сотни глаз следили за ним со всех сторон, будто на синем небе огромными буквами были написаны все его тайные планы. Через несколько минут протяжно и заунывно запел рожок, созывая невольников к обеду. Фредерику совершенно не хотелось есть. Он озирался по сторонам, как будто что-нибудь в окружавшем его привычном ландшафте могло подсказать причину этого страшного предчувствия поражения. Он попытался стряхнуть его, но это не удалось. Изо всех сил прижал к губам ладонь.

Пересекая поле, Фредерик увидел Уильяма Фрилэнда, который вышел из дому и направился к службам. Фредерик подошел ближе; перед ним открылась вся длинная, посыпанная гравием аллея. И вдруг он заметил, что четверо всадников свернули с дороги на аллею и поскакали к дому. А позади лошадей бежали двое негров — на расстоянии нельзя было разглядеть, кто это. Но один из них, похоже, был связан.

«Что-то случилось! Нас предали! Только не бежать…» Фредерик быстро прошел по двору, перемахнул через низкую изгородь и едва пригнулся, чтобы пролезть под полусгнившей решеткой, увитой розами, как один из всадников выехал вперед и оказался возле самого дома. Это был владелец табачной плантации мистер Уильям Гамильтон. Он остановил лошадь на всем скаку и окликнул Фредерика:

— Эй, парень! Где хозяин?

Даже в этот горький миг поражения какой-то бес, сидевший в Фредерике, заставил его ответить очень четко и вежливо:

— Мистер Фрилэнд, сэр, только что прошел на скотный двор.

Гамильтон взмахнул хлыстом, но не ударил Фредерика. Он резко повернул лошадь, взметнув облако пыли, и помчался к конюшне. В ту же минуту подъехали остальные всадники, и Фред увидел, что это констебли.

Он ворвался в кухню, не побоявшись гнева тетушки Лу. Но в кухне царила зловещая тишина. Один только Джон стоял там и глядел в окно. Он быстро повернулся, и Фредерик увидел, что лицо друга передергивается. Они крепко схватились за руки и встали рядом в ожидании.

Снова открылась кухонная дверь, и со двора вошел мистер Фрилэнд. На его угрюмом лице глаза казались сейчас стальными. Голос звучал резко.

— Вот ты где! — Он в упор посмотрел на Фредерика. — Ступай во двор! Эти люди хотят допросить тебя.

— Он ничего не сделал, мистер Уильям! — испуганно взмолился Джон.

— Молчать! — Фрилэнд подтолкнул Фредерика к двери.

Едва тот ступил за порог, как его схватили двое констеблей.

— Что вам нужно? За что вы меня?

Сильный удар кулаком рассек Фредерику губу. Констебли, скрутив ему руки назад, повалили юношу на землю.

Гамильтон, который стоял возле своего коня, указал «а Джона, вышедшего из кухни вслед за Фредериком.

— И этого тоже! Заберите его!

В руках у Гамильтона было ружье.

Джон закричал, когда его схватили.

Все это произошло перед кухонным крыльцом, на некотором расстоянии от скотного двора и других служб. Но там уже столпилось немало черных фигур и был слышен приглушенный плач.

Из коровника выбежал Генри, за ним — Сэнди. Навстречу им шагнул констебль с тяжелым револьвером на поясе. Он держал в руках веревку. Гамильтон кивком указал на Генри.