О том, чтобы не ездить по субботам, у русских и речи нет. Притом что люди религиозные, а среди русских евреев есть и такие – особенно их много среди представителей национально-религиозного лагеря, – от вождения по праздникам и в шаббат воздерживаются. Но это свои. Камни в чужую машину они точно не бросают: мало ли какая у кого в субботу возникла нужда? А ортодоксы бросают. Отчего по их кварталам и тем городам, где они составляют большинство, типа иерусалимского Меа Шеарим или Бней-Брака, с вечера пятницы до истечения субботы лучше не ездить. Можно получить булыган в стекло – не хуже, чем от арабов на территориях.

Понять их можно. Святость субботы, то-сё. Дети на мостовых играют – не давить же? Поскольку дети и в обычные дни не склонны держаться в стороне от дороги, а уж в субботу, получив её, как они искренне полагают, в своё полное распоряжение… С одной стороны. Но камень в ветровое стекло – да хоть бы даже и не камень, а полный «детской неожиданности» памперс, который серийно используется харедим в качестве метательного снаряда, – вещь неприятная. И человека русского, вне зависимости от того, еврей он на все сто процентов или в каком-то ином соотношении кровей, автоматически заставляет браться мозолистой рукой за монтировку. Что опять-таки порождает тяжёлые конфликты.

Ну и много чего по мелочи. Отношение к смешанным бракам и детям, а также внукам от смешанных браков. Которые для русских евреев – нормальные евреи. А для харедим – гои, с которыми не дай Б-г поженить ненароком собственных отпрысков – кто бы на них покушался. Опять же монополия на заключение браков с постановкой традиционной для евреев хупы – реформистских раввинов в Израиле кот наплакал. Отчего множеству израильтян приходится ехать на Кипр, в Прагу и в другие места, где есть муниципалитеты – благо, как сказано выше, браки, заключённые за границей, в Израиле государство признаёт. А что их не признают ортодоксы, так это их личная проблема. Пускай хоть передушатся.

Плюс монополия на гиюр – переход в иудаизм. Что для многих смешанных пар вполне актуально. И в ортодоксальном варианте представляет собой редкий геморрой, вынос мозга и насилие над личностью. Понять харедим можно – по их представлению, так надо по традиции. А что любую традицию можно реализовывать с тактом, культурно и интеллигентно, а не в хамоватом стиле третьего зама предисполкома по идеологии советских времён, они даже не представляют. Что навевает мрачные подозрения русских евреев насчёт того, откуда этот самый стиль в упомянутые советские времена тогдашним провинциальным начальством был заимствован.

Причём особенно въедливые и подлые по этой части, как всегда, свои. Точнее, бывшие свои – русские евреи, прибившиеся к харедим. Не потому, что поверили в Б-га, – хотя такие тоже есть и они, как правило, люди приличные, – а по конъюнктурным соображениям. Что называется, «ряженые». Выслужиться перед новыми соратниками им нужно? Нужно. Вот они неофитов из себя и строят. Одно слово, сволочнейший народ. Не удавят, так прирежут, не прирежут, так заложат. Ни дна им, ни покрышки, ни спокойного сна. Ни в ясный день, ни в тёмную ночь. Сколько судеб эта падаль ползучая загубила… И кстати, бывших партийных и комсомольских активистов среди них особенно много. Чтоб они скисли, протухли и повесились на собственных кишках – да простят автора читатели с тонкой душевной организацией.

Ну что ещё? Привычки в быту. Из которых харедим до белого каления доводит Новый год и особенно новогодняя ёлка. Которая у русских израильтян Хануку не заменяет и не отменяет. Никакого отношения ни к Рождеству, ни к европейскому Сильвестру не имеет. И вообще, кому какое дело до нашего салата оливье, мандаринов и фильма Эльдара Рязанова «С лёгким паром»? Не говоря уже о «Голубом огоньке» и «Мелодиях и ритмах зарубежной эстрады». Или «Старых песнях о главном» на Первом канале российского телевидения. И основное во всём этом, на закуску, – Старый Новый год. Чего не понимает не только израильский ортодокс или простой израильтянин, но и какой угодно человек с Запада. Ну и Б-г с ними со всеми, которые с Запада.

Опять же – еда. Тут катастрофа. Поскольку русские чёрную икру едят – только давай. И осетрину трескают. И раков с пивом. А также креветок. Кальмаров в кляре и без. Миногу и угря горячего копчения. Сома и налима. Крабовые котлеты по-мэрилендски. И просто крабов: в виде консервов или горки варёных клешней, если краб камчатский. И свинину едят. И не как принято в Израиле, в виде стыдливо замаскированного под не пойми что «басар лаван», то бишь «белого мяса». А в качестве буженины, карбонада и откровенного до кощунства сала.

А после запивают люля-кебаб и мясной плов айраном. Да и вообще сглатывают мясное с молочным почём зря. Поскольку без сметаны борщ – не борщ, а издевательство над человечеством. Такое же, как кошерный коньяк, хотя и он на этом свете встречается, вместо «Курвуазье» ХО. «Наполеона». Или «Камю». Да хоть бы и «Арарата», «Кутузова» или «Касумяна» достойной выдержки.

Автор это знает по себе. Никто не встанет между ним и его свиной рулькой. Тем более что любопытство заставляет еврея пробовать экзотику, которая уж точно некошерна. Хвост аллигатора, к примеру. Виноградных улиток и лягушачьи лапки. Медвежатину и прочую дичину: от бобра и енота до барсука и дикого кабана. И что с этим поделать? Хочется же понять, на что похож енот (он, кстати, жирноват – бобр лучше) или удав (курятина курятиной). Любопытство не порок. Однако же, как говорит та же пословица, большое свинство.