— А если ты их в расход пустишь? — снова чирикнул с задней парты молодой. — Мы тебе адреса, а ты их вывезешь в лес — и в расход?

— Вот-вот. А потом начнется следствие и нас с Борькой самих почикают… а? — хрипло подхватил Скворцов.

По правде сказать, Петрухину этот разговор стал порядком надоедать. Он давно понял, что хитрый Юрий Матвеевич просто набивает цену. Он уже согласен, но — набивает цену.

— Матвеич, очнись! Ты, наверно, сериалы ментовские смотришь? Про «Глухаря» и «Убойную силу»? Я же тебе показал свои документы. Я могу тебе написать расписку и даже оставить свои «пальчики»… Ну ты голову-то включи! А не хочешь — не надо. Я, в конце концов, других найду… Даже полковники в управе вашей триста баксов съедят — не поморщатся. И водочкой запьют… ну?

Алкаш в погонах подергал себя за мочку уха и наконец сдался:

— Ладно, поглядим, что тут можно сделать. Так, Борис? — В ответ молодой неуверенно кивнул. — Короче, сейчас разъезжаемся. А ровно в двенадцать находимся в кафе «Встреча», у вокзала… Найдете, там всё просто…

Без пяти полдень Петрухин сидел в кафе «Встреча» в ожидании встречи же.

Внутри было душно. Пахнувший подгоревшим маслом из кухни воздух рассекали толстые, довольные жизнью мухи. На столах стояли вазочки с жалкими букетиками искусственных цветов. По углам зала свисали с люстр черные, закручивающиеся липкие ленты-мухоловки. Дмитрий помнил такие с раннего детства и сейчас был немало удивлен, что подобные артефакты не просто где-то чудом сохранились, но продолжали функционировать по своему прямому назначению.

«Молодой» появился вовремя. В штатском он выглядел скорее как школьник-старшеклассник с короткой прической — во всяком случае ничего гибэдэдэшного в нем не проглядывало.

Борис вошел в зал, настороженно осмотрелся, приметил Петрухина, подошел и присел к нему за столик строго напротив.

— Пивка? — нейтрально предложил Дмитрий.

— Нет, спасибо.

— Не за что. Принес?

Борис зачем-то оглянулся на входную дверь и нервно кивнул головой. Петрухин в ответ криво усмехнулся, положил на стол газету, приоткрыл ее и продемонстрировал три купюры, вложенные внутрь.

«Молодой» в ответ снова кивнул и облизнул губы:

— Дмитрий Борисыч!

— Аюшки?

— А вы можете гарантировать, что эти двое… ну Петров и Мирошников… что с ними…

— Да, Боря. Я даю тебе слово. Никто не собирается их убивать. Попинать, конечно, попинают. Не без того. Но уж это, извини, сами заслужили. Согласен?

— Хм… Наверное.

— Вот видишь. Но! Дня через два-три они всяко вернутся в Тверь. Это будет легко проверить. Согласен?

— Да, конечно… проверить будет легко, — кивнул Борис, над верхней губой у него блестели бисеринки пота.

Гаишник тяжело вздохнул и положил на стол листок бумаги размером в восьмую часть листа из школьной тетради. Петрухин притянул его к себе и собрался было опустить в карман, но Борис сказал поспешно:

— Вы лучше прочитайте и запомните. Нам так будет спокойнее.

Со словами «покой нам только снится» Дмитрий развернул листок и прочитал текст, написанный корявым почерком: «Мирошников Александр Павлович, 1980 года, ул. Железнодорожная, дом 9; Петров Андрей Геннадьевич, 1984, ул. Третьей Пятилетки, д. 17, кв. 41».

Запоминая, Петрухин пробежал глазами короткий текст несколько раз, после чего свернул листок и возвратил Борису.

Листок мгновенно исчез, словно его и не было. Следующим жестом «молодой» потянул к себе газету.

— Дико извиняюсь, но у Мирошникова не указан номер квартиры.

— Железнодорожная — это самая окраина, — пояснил юный, но с явными перспективами «далеко пойдет» гаец. — Там частные дома… деревня. Какой там может быть номер?

«Значит, Мирошников», — рефлекторно подумалось Петрухину.

Муха, прожужжав, как бомбардировщик, врезалась в ленту и приклеилась. Ленты-мухоловки безотчетно вызывали ассоциации с хищными болотными гадинами — так Дмитрию казалось в детстве и так же представлялось и теперь. «М-да, а самое печальное, что где-нибудь каждого из нас тоже ждет… своя мухоловка», — тоскливо подумалось ему.

— Ну я тогда пошел?

— Иди.

Борис вяло сунул питерскому гостю потную ладонь и вышел вон. Он все-таки сильно нервничал, но… желание заработать было еще сильнее.

Через минуту следом поднялся Дмитрий и направился туда, где его с нетерпением и легкой тревогой дожидались прохладный салон «фердинанда», Зеленков и бойцы «группы захвата».

На душе у Петрухина сейчас было… липко…

Возвернувшегося товарища Котька приветствовал глумливым:

— Дамы и господа! На ваших глазах за смехотворную сумму в триста баксов двое служителей дорожного правопорядка совершили должностное преступление. Классический пример из разряда «Моя полиция — меня стрижет».