Внезапно глаза Понтера открылись.

— Мэре, — тихо произнёс он.

— Я не хотела тебя разбудить, — сказала Мэри, подходя к его кровати.

— Я уже не спал, — сказал Понтер. — Хак играл мне музыку. А потом я почуял тебя.

— Как ты? — спросила Мэри, придвигая к кровати стул.

Понтер стянул с себя простыню. Его волосатая грудь была обнажена, но на плече красовался большой запятнанный засохшей кровью марлевый тампон, прикреплённый к телу полосками лейкопластыря.

— Я буду жить, — сказал он.

— Мне так жаль, что это случилось, — сказала Мэри.

— Что с Туканой? — спросил Понтер.

Мэри вскинула бровь, удивившись, что Понтеру ещё ничего не сказали.

— Она погналась за человеком, который в тебя стрелял.

Широкий рот Понтера растянулся в болезненной улыбке.

— Подозреваю, что он оказался в худшей спортивной форме?

— Не то слово, — тихо сказала Мэри. — Понтер, она убила его.

Понтер некоторое время молчал.

— Мы редко берём правосудие в собственные руки.

— Я слушала, что говорят об этом по телевизору, пока тебе делали операцию. — сказала Мэри. — Большинство считают, что это была самооборона.

— Как она его убила?

Мэри слегка пожала плечами, словно в знак того, что из песни слов не выкинуть.

— Она ударила его головой о тротуар, и голова… она просто раскололась.

Понтер снова помолчал.

— Ох, — сказал он, наконец. — Что с ней теперь будет?

Мэри задумалась. Она как-то прочла судебную драму, которую неумеренно расхваливали в «Глоуб энд Мэйл», про то, как в Лос-Анджелесе судили инопланетянина за убийство человека [73] . Но в нынешней ситуации было одно существенное отличие…

— У нас иностранные дипломаты выведены из-под действия законов страны, в которой они работают; это называется «дипломатический иммунитет». И Тукана обладает им как канадский представитель в ООН.

— О чём ты говоришь?

Мэри задумалась в поисках примера.

— В 2001 Андрей Князев, российский дипломат в Канаде, сел за руль пьяным и сбил машиной двух пешеходов. Ему не было предъявлено обвинение в Канаде, поскольку он являлся представителем официально признанного иностранного государства, хотя один из сбитых им пешеходов умер.

Глубоко сидящие глаза Понтера округлились.

— Ну и в любом случае сотни людей видели, как он стрелял в тебя, а потом в Тукану, прежде чем она… гм… отреагировала так, как… в общем, так, как отреагировала. Как я сказала, её действия, вероятно, будут признаны самообороной.

— Как бы там ни было, — тихо сказал Понтер, — Тукана — очень хороший человек. Это наверняка стало для неё огромным потрясением. — Пауза. — Ты уверена, что ей ничего не угрожает? — Он наклонил голову. — После того, что случилось с Адекором, когда я пропал, я как-то не доверяю системам правосудия.

— Понтер, она уже вернулась домой… в ваш мир. Она сказала, что должна поговорить с… как это у вас называется? Совет Седых?

— Верховный Серый совет, — сказал Понтер, — если ты говоришь о нашем правительстве. — Пауза. — А что известно о погибшем?

Мэри задумалась.

— Его зовут Коул — Руфус Коул. Полиция всё ещё выясняет, кто он такой и что имел против вас с Туканой.

— И какие варианты?

Мэри на секунду смешалась.

— Что?

— Варианты, — повторил Понтер. — Возможные причины его нападения на нас.

Мэри пожала плечами.

— Он может быть религиозным фанатиком: из тех, кому не нравится ваши атеистические убеждения или само ваше существование, поскольку оно противоречит библейской легенде о сотворении.

Понтер округлил глаза.

— Убив меня, он не отменил бы факта моего существования.

— Понятное дело. Но… тут я, конечно, могу только гадать… Коул мог считать вас орудиями Сатаны…

Мэри вздрогнула, услышав гудок.

— Дьявола. Носителя зла. Оппонента Бога.

Понтер оживился.

— У Бога есть оппонент?

— Да… в смысле, так сказано в Библии. Но кроме фундаменталистов — тех, кто считает, что каждое слово Библии есть истина — мало кто сейчас по-настоящему верит в Сатану.

— Почему? — спросил Понтер.

— Ну, я думаю, потому что это нелепо. Только глупец может воспринимать эту концепцию всерьёз.

Понтер уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но, очевидно, передумал и снова закрыл его.

— Кроме того, — быстро добавила Мэри; ей не хотелось развивать эту тему, — он может оказаться агентом иностранного государства или какой-нибудь террористической группы.