Я вытянулся в кресле и зевнул, а через час меня разбудили. Розовощекий сержант Лири радостно сообщил, что моя въездная виза уже с утра находится в сервис-бюро, а специально посланный за мной «карманный» кораблик уже дожидается на выходе.

Лири помогал мне укладывать чемоданы с такой назойливой и неумелой готовностью и с такой поспешностью поволок их к выходу, что я тут же почувствовал дружескую руку Джина Факетти. Она чувствовалась и вокошке сервис-бюро, где мне вручили заветную визу и предупредительно сообщили, что все счета мои в космовокзале уже оплачены, а у выхода служебного шлюза меня уже поджидала совсем крохотная «песчанка», похожая на детскую игрушку из прозрачной пленки. Водителя в этой четырехместной «игрушке» не было, но старый космик Лайк не растерялся бы перед скромной панелью управления. Не растерялся и я. Указатель направления уже стоял на словах «СВК — два», кислород автоматически поступал в кабину, и мне оставалось лишь нажать рычажок «воздушной подушки».

«Песчанка», подняв тучу пыли, подпрыгнула и понеслась в кирпичную даль. Ветер смыл облако, превратив его в шлейф, и даль открылась. Красно-рыжая, будто утрамбованная катками пустыня, клочья голубоватой травы, чугунно-синие заросли колючих кустарников и — ни лужицы, ни озерка прозрачной воды между ними, только лиловые полосы зыбучих песков, которые, по словам румяного техника, заменяли здесь и крематорий и кладбище. Иногда преграждали путь стены гигантских кратеров, удивительно похожих на лунные, но моя «песчанка» проворно объезжала их, уклоняясь в сторону на добрую сотню километров. Страшновато — кто спорит, но то был ландшафт, где мне надлежало прожить неделю, а может быть, и месяцы, и я цепко вглядывался в двухцветную близь и даль. Рулевое управление в машине было, но она управлялась автоводителем и ни разу не ошиблась, педантично объезжая все препятствия, которые не могла перепрыгнуть.

СВК — два вблизи оказался гигантским и прозрачным куполом, почти стометровой высоты в центре. Многоэтажные здания расходились веером от двадцатиэтажного административного корпуса в центре к одноэтажному кольцу магазинов, складов, гаражей и спортивных залов на краю купола. Ближайшие здания и перспектива улиц хорошо просматривались, но метровая толщина суперглассовой крыши, опирающейся на сетку стальных перекрытий, сообщала городу дымчато-ажурную остраненность. Все это промелькнуло довольно быстро, хотя мой песчаный кораблик явно тормозил при подходе к стыковочному кольцу шлюза. Если издали разница между СВК — два и космовокзалом соответствовала той же разнице между половинками яблока и горошины, то вблизи никаких различий я не заметил. Тот же выдвижной стыковочный шлюз, присасывающийся краями к дверце машины, та же эскалаторная дорожка, выводившая в холл городской станции, те же киоски, сервис-бюро и бары. Никакой регистрации и таможенного досмотра, никаких встреч в знакомой пустыне холла, и вот уже я, минуя ненужные мне киоски, вылетаю на эскалаторе в город…

Город ультрасовременный, архитектурно-модерновый, с перерезывающими дома садами, движущимися лентами улиц и переулков, эстакадами бесшумных пневматических дорог, трубы которых на высоте двух этажей протянулись по радиусам улиц, придавая местному урбанистическому пейзажу что-то новое, незнакомое. При этом все увеличивалось к центру: и дома, и дорожные эстакады, и стальные шнуры пневматических труб. Кольца переулков пересекали радиальную систему улиц, и нигде я не заметил ни одного экипажа, ни одной машины, из-за обилия которых переходить улицы в каком-нибудь нашем Мегалополисе можно только по висячим мостам. Здесь все двигалось само: и улицы с убыстряющими бег дорожками, и переулки, ныряющие на перекрестках под землю, и подземные эскалаторы переходов. Не двигались в городе только полицейские, следившие на перекрестках за эскалаторной суетой.

Лайк никогда не был в СВК — два, и его знакомство с планетой ограничивалось космовокзалом и ландшафтом, который он мог наблюдать из гостиничного окна. Поэтому и мне не требовалось разыгрывать роль старожила: я получил в сервис-киоске адрес отеля «Ороно», примерное описание эскалаторных маршрутов и минут через двадцать нашел шестнадцатиэтажный отель, почти прилипший к центральной площади. Седой, благообразный, совершенно «некосмический» управляющий лично проводил меня на шестой этаж в предназначенные мне трехкомнатные апартаменты.

— А нет ли у вас чего-нибудь поменьше? — поморщился я. — Извините — не привык.

Управляющий обиделся:

— Есть однокомнатные номера для прислуги, но…

— Давайте без «но». Посмотрим.

Искомый номер оказался тесноватым, с одним душем, без ванны, а кнопочная система сервиса не подавала горячих блюд. Зато мой электронный щуп, подключенный к часам-браслету, не обнаружил наличия микротелепередатчика: прислуга не интересовала ведомство Уоррена.

— Подходит, — сказал я, подтолкнув ногой чемодан в комнату. — А кстати, где мистер Факетти?

— Уехал с компанией в пустыню.

— Зачем? — удивился я.

— Сафари…

Мне определенно везло. Я бесцеремонно выпроводил управляющего и тут же достал из чемодана электронный затвор, запирающий дверь изнутри. Теперь снаружи ее открывал только особый ключ — любая отмычка была бесполезна. Не переодеваясь, я спустился вниз, узнал у портье адрес единственной вечерней газеты в городе и помчался по эскалаторам в редакцию. Часы показывали половину двенадцатого: успею. В окошке отдела объявлений спросил:

— Список прибывших сегодня в город будет опубликован вечером?

— Да.

— Я успею дать объявление, чтобы оно появилось в этом же номере?

— «Персоналия»? Диктуйте.

И я продиктовал:

«Историку, работающему над диссертацией об экономическом освоении Второй Планеты, требуется номер „Новостей“ с отчетом о первой промышленной экспедиции на планету. Вознаграждение по договоренности. Доставшего газету будут ожидать сегодня в вестибюле отеля „Ороно“ в 18.30».

В половине седьмого я услышал жужжание видеозуммера.