— Пусть войдет, — послышался мощный рык из-за двери. В сравнительно небольшой комнате — опять никакого сравнения с внутренними помещениями дворца Ирода! — за простым, даже грубым каменным столом сидел голый по пояс здоровенный мужик, в обтягивающих ляжки коротких портках, босиком, безбородый, совсем коротко стриженный, с ранней проседью, загорелый, мордатый, но, в общем, по-мужицки красивый. Он был занят мужицким же делом: пил вино и жрал — именно это слово! — мясо от мощного ломтя, не пользуясь, естественно, никакими добавочными приспособлениями, даже ножом.

— Салют тебе! — Мужик оторвался от немаленькой глиняной чаши с вином. Вина будешь?

— Ясное дело, буду, — быстро согласился Доментиус и уселся на лавку напротив.

Мрачного вида солдат приволок и поставил перед греком такую же чашу и еще кувшин с вином, грохнул на стол пустую глиняную миску. Мяса на столе баранина, естественно, — было в избытке на тоже глиняном блюде. Опять-таки не дворец, посуда здесь солдатская. Как и нравы. Впрочем, эллина Доментиуса это ничуть не смущало.

Он налил себе галилейского и поднял чашу:

— За императора!

— Можно и за него, — согласился мужик, бывший не кем иным, как пятым прокуратором Иудеи и Самарии, богатый гражданином Империи, всадником Понтием Пилатом, грозой блудливых, непочтительных и вороватых евреев, к тому же отвратительно орущих за окнами. Заметил походя: — Вино здесь дерьмовое… — и выпил до дна.

Петр согласился, но возразил:

— А где ж другое возьмешь? И тоже выпил до дна.

— Хорошее — дома… А ты сам-то откуда? — спросил Пилат, наяривая баранину.

— Как раз из дому. Из Рима.

— Давно?

— Сегодня ночью.

— Ты же эллин, доложили мне…

— Ну и что? Мало, что ли, в Риме эллинов? Служу я там.

— Мне сказали, ты — всадник…

— Удостоен, — скромно объяснил Доментиус. — Есть, наверно, заслуги.

— Главное, денежки имеются, — хмыкнул Пилат. — А сюда на кой хрен прибыл?

— С тобой поговорить.

— О чем?

— О заговоре, всадник, который, насколько я слышал, твои люди сегодня остановили.

Пилат даже есть перестал.

— Ты это о ночном броске? Подумаешь, заговор! Кучка бродяг и ворья. Зилоты хреновы! Давили мы таких, как тараканов. Все разбежались, мечи — между прочим, наши, римские, — побросали, трусливые твари, двоих сволочей мы взяли с собой. Распну я их, пожалуй. Завтра и распну, чего тянуть.

— Кого распнешь?

— Думаешь, я помню?.. Главарь там один был, бородатый такой евреище, шкаф просто, и второй, рядом с ним бился, тоже не лилипут… — Отпил из чаши. — Надо признать, этот главарь драться умеет.

— Где они?

Пилат ткнул пальцем в пол:

— В яме.

— А теперь послушай, ты должен это знать. Я для того и приехал к тебе. Напрасно недооцениваешь, это именно заговор. Пусть для тебя с твоими когортами он смешон, но дело не в тех бандитах, которых ты легко разогнал. Тот главарь, которого ты посадил в яму, — всего лишь пешка в игре. Кукла. А кукловода ты не достал.

— Кто он?

— Некто Иешуа, сын Йосефа из Галилеи, называющий себя Мессией.

— Очередной пророк? Еще один клоп…

— А знаешь, кто за этим клопом стоит?

— Кто?

— К сожалению, мои соотечественники. Достаточно большая группа эллинов. У них деньги, влияние, в Сенате… Полагаю, ты не веришь, что сенаторы неподкупны?

— Да там одно ворье! — отмахнулся Пилат, но жевать перестал, как говорится, вошел в тему. — Известно кто?

— Пока нет.

— Но эллины-то известны? Которые заговорщики…

— Тоже не все. Мы взяли троих, но они не основные. У них, как мы считаем, организация построена по принципу пирамиды: нижние не знают верхних. Видимо, есть главные. Первые. Мозг организации. Каждый связан всего с тройкой подчиненных, причем эти трое друг друга не знают, а из главных связаны только с одним — тем, кто им передает приказы. У каждого из тройки — своя пятерка, принцип тот жег никто из пятерки друг друга не видел, у каждого из пяти — своя пятерка или десятка. И так — до самого низа.

— Разумно устроено. А те трое, которых вы взяли, — они кто?

— Бригадиры. Они знают только свои десятки. Мы их донизу вычистили. Триста человек взяты под стражу.

— А наверх от этой троицы?

— Темно. Они никогда лично не встречаются со своими кураторами сверху, только через посредников.

— Так взяли бы посредников.

— Невозможно. Посредники — это ходячие почтовые ящики для передачи приказов и денег на их исполнение. Откуда они появляются, кто такие, эти трое не знают… Иными словами, мы вырезали кусок из пирамиды. Судя по всему — не очень большой.