Английская поэзия
вернуться

Маршак Самуил Яковлевич
Шрифт:

ЗАЗДРАВНЫЙ ТОСТ

У которых есть, что есть, — те подчас не могут есть, А другие могут есть, да сидят без хлеба. А у нас тут есть, что есть, да при этом есть, чем есть, — Значит, нам благодарить остается небо!
* * *
Наш Вилли пива наварил И нас двоих позвал на пир. Таких счастливых молодцов Еще не знал крещеный мир! Никто не пьян, никто не пьян, А так, под мухою, чуть-чуть. Пусть день встает, петух поет, А мы не прочь еще хлебнуть! Три молодца, мы дружно пьем. Один бочонок — трое нас. Не раз встречались мы втроем И встретимся еще не раз. Что это — старая луна Мигает нам из-за ветвей? Она плывет, домой зовет… Нет, подождать придется ей! Последний тот из нас, друзья, Кто первым ступит за порог. А первый тот, кого струя Из нас последним свалит с ног!

ПОДРУГА УГОЛЬЩИКА

— Не знаю, как тебя зовут, Где ты живешь, не ведаю. — Живу везде — и там и тут, За угольщиком следую! — Вот эти нивы и леса И все, чего попросишь ты, Я дам тебе, моя краса, Коль угольщика бросишь ты! Одену в шелк тебя, мой друг. Зачем отрепья носишь ты? Я дам тебе коней и слуг, Коль угольщика бросишь ты! — Хоть горы золота мне дай И жемчуга отборного, Но не уйду я — так и знай! — От угольщика черного. Мы днем развозим уголек. Зато порой ночною Я заберусь в свой уголок. Мой угольщик — со мною. У нас любовь — любви цена. А дом наш — мир просторный. И платит верностью сполна Мне угольщик мой черный!

Я ПЬЮ ТВОЕ ЗДОРОВЬЕ!

Прощай, красавица моя. Я пью твое здоровье. Надоедать не стану я Тебе своей любовью. Прощай, прости! Перенести Сумею я разлуку. А ты смекни да разочти, Кому отдашь ты руку. Ты говоришь: — Вступать мне в брак Покуда неохота. — А я сказку: — Я не дурак, И ждать мне нет расчета. Я знаю, ждет твоя родня Кого-то побогаче. Она не жалует меня. Ну, дай вам бог удачи! Меня считают бедняком Без имени и рода. Но не нуждаюсь я ни в ком, — При мне моя свобода. Башка и руки — вот мой клад. Всегда к труду готов я. Как говорят, — сам черт не брат, Покуда есть здоровье! Оно, конечно, высоко Летит иная птица. Но в дальней птице так легко Порою ошибиться. Прощай, мой друг. Я ухожу, Куда ведет дорожка. Но, может, в полночь погляжу Я на твое окошко…

НОВОГОДНИЙ ПРИВЕТ СТАРОГО ФЕРМЕРА ЕГО СТАРОЙ ЛОШАДИ

Привет тебе, старуха-кляча, И горсть овса к нему в придачу. Хоть ты теперь скелет ходячий, Но ты была Когда-то лошадью горячей И рысью шла. Ты глуховата, слеповата. Седая шерсть твоя примята. А серой в яблоках когда-то Была она. И твой ездок был тоже хватом В те времена! Лошадкой ты была на славу Хозяин был тебе по нраву. И я гордиться мог по праву, Когда с тобой Любую брали мы канаву, Подъем любой. Тебя с полсотней марок вместе Родитель дал моей невесте. Хоть капитал — скажу по чести — Был очень мал, Не раз добром подарок тестя Я поминал. Когда я стал встречаться с милой, Тебе всего полгода было, И ты за матерью-кобылой Трусила вслед. Ключом в тебе кипела сила Весенних лет. Я помню день, когда, танцуя И щеголяя новой сбруей, Везла со свадьбы молодую Ты к нам домой. Как любовался я, ликуя, В тот день тобой! Перевалив за три десятка, Ты ходишь медленно и шатко. С каким трудом дорогой краткой Ты возишь кладь, А прежде — чья могла лошадка Тебя догнать? Тебя на ярмарках, бывало, Трактирщики кормили мало, И все ж домой меня ты мчала, Летя стрелой. А вслед вся улица кричала: — Куда ты? Стой! Когда ж с тобой мы были сыты И горло у меня промыто, — В те дни дорогою открытой Мы так неслись, Как будто от земли копыта Оторвались. Ты, верно, помнишь эти гонки. С обвислым крупом лошаденки Теснились жалобно к сторонке, Давая путь, Хоть я не смел лозою тонкой Тебя стегнуть. Всегда была ты верным другом, И нет конца твоим заслугам. Напрягшись телом всем упругим, Ты шла весной Перед моим тяжелым плугом И бороной. Когда глубокий снег зимою Мешал работать нам с тобою, Я отмерял тебе с лихвою Овес, ячмень И знал, что ты заплатишь вдвое Мне в летний день. Твои два сына плуг мой тянут, А двое кладь возить мне станут. И, верно, не был я обманут, Продав троих: По десять фунтов чистоганом Я взял за них. Утомлены мы, друг, борьбою. Мы всё на свете брали с бою. Казалось, ниц перед судьбою Мы упадем. Но вот состарились с тобою, А всё живем! Не думай по ночам в тревоге, Что с голоду протянешь ноги. Пусть от тебя мне нет подмоги, Но я в долгу — И для тебя овса немного Приберегу. С тобой состарился я тоже. Пора сменить нас молодежи И дать костям и дряхлой коже Передохнуть Пред тем, как тронемся мы лежа В последний путь.

ФИНДЛЕЙ

— Кто там стучится в поздний час?  «Конечно, я — Финдлей!» — Ступай домой. Все спят у нас! «Не все!» — сказал Финдлей. — Как ты прийти ко мне посмел? «Посмел!» — сказал Финдлей. — Небось наделаешь ты дел… «Могу!» — сказал Финдлей. — Тебе калитку отвори… «А ну!» — сказал Финдлей. — Ты спать не дашь мне до зари! «Не дам!» — сказал Финдлей. — Попробуй в дом тебя впустить… «Впусти!» — сказал Финдлей. — Всю ночь ты можешь прогостить. «Всю ночь!» — сказал Финдлей. — С тобою ночь одну побудь… «Побудь!» — сказал Финдлей. — Ко мне опять найдешь ты путь. «Найду!» — сказал Финдлей. — О том, что буду я с тобой… «Со мной!» — сказал Финдлей. — Молчи до крышки гробовой! «Идет!» — сказал Финдлей.

ШЕЛЛ О’НИЛ

Когда волочиться я начал за нею, Немало я ласковых слов говорил. Но более всех Имели успех Слова: «Мы поженимся, Шела О’Нил!» Дождался я брака. Но скоро, однако, Лишился покоя, остался без сил. От ведьмы проклятой Ушел я в солдаты, Оставив на родине Шелу О’Нил. Решился я вскоре Бежать через море, С колонной пруссаков в атаку ходил Навстречу снарядам, Ложившимся рядом С шипеньем и свистом, как Шела О’Нил! У Фридриха в войске Я дрался геройски, Штыка не боялся и с пулей дружил. Нет в мире кинжала Острее, чем жало Безжалостной женщины — Шелы О’Нил!

СЧАСТЛИВЫЙ ВДОВЕЦ

В недобрый час я взял жену, В начале мая месяца, И, много лет живя в плену, Не раз мечтал повеситься. Я был во всем покорен ей И нес безмолвно бремя. Но, наконец, жене моей Пришло скончаться время. Не двадцать дней, а двадцать лет Прожив со мной совместно, Она ушла, покинув свет, Куда — мне неизвестно.. Я так хотел бы разгадать Загробной жизни тайну, Чтоб после смерти нам опять Не встретиться случайно! Я совершил над ней обряд — Похоронил достойно. Боюсь, что черт не принял в ад Моей жены покойной. Она, я думаю, в раю… Порой в раскатах грома Я грозный грохот узнаю, Мне издавна знакомый!

ОДА К ЗУБНОЙ БОЛИ

Ты, завладев моей скулой, Пронзаешь десны мне иглой, Сверлишь сверлом, пилишь пилой Без остановки. Мечусь, истерзанный и злой, Как в мышеловке. Так много видим мы забот, Когда нас лихорадка бьет, Когда подагра нас грызет Иль резь в желудке. А эта боль — предмет острот И праздной шутки! Бешусь я, исходя слюной, Ломаю стулья, как шальной, Когда соседи надо мной В углу хохочут. Пускай их бесы бороной В аду щекочут! Всегда жила со мной беда — Неурожай, недуг, нужда, Позор неправого суда, Долги, убытки… Но не терпел я никогда Подобной пытки! И я уверен, что в аду, Куда по высшему суду Я непременно попаду (В том нет сомнений!), Ты будешь первою в ряду Моих мучений. О дух раздора и войны, Что носит имя сатаны И был низвергнут с вышины За своеволье, Казни врагов моей страны Зубною болью!