– Да. Спасибо.

– Но сейчас у вас одна задача: пошлите своих людей, пусть поищут, кто катапультировался из самолета. Как будут результаты, сразу доложите. Вот по этому телефону, – Копулов вынул из кармана и протянул Прибыткову мобильник. – Кресло упало где-то в Быково, за оцеплением, неподалеку, кстати, от этой вашей станции, где быков держат. Гм, удивительно.

– А как быть с кенозином? – спросил Прибытков.

– Работайте, – уклончиво сказал Копулов. – Кто знает, где и как он пригодится. Все ясно?

– Да. То есть нет. Насчет кресла и насчет того, кто катапультировался из самолета. А вдруг оно пустое вылетело с борта? Или тот, кто в нем был, погиб? А главное – что если там был Паутов и если он жив?

– Это было бы идеально.

– А… ну да… Но вы сказали, что двух королей на шахматной доске не бывает…

– Ну да.

– Но, как я понимаю, сейчас у нас как раз один король на доске. А если Паутов спасся и если мы его найдем, то их опять станет два.

Копулов, казалось, чуть задумался. Было понятно, что он просчитал и этот вариант развития событий, но, возможно, не хотел обсуждать столь прямо поставленный вопрос о том, на чьей он стороне – какого из королей он хотел бы видеть на доске: Паутова или Микулова. Во всяком случае ответил он уклончиво:

– Ситуация на доске, как вы выразились, действительно любопытная. А любопытные ситуации тем и ценятся, что предполагают богатые возможности развития в разных направлениях. Главное, что вы понимаете: двух одномастных королей быть не может, это нонсенс. Ну, на этом всё. Организуйте поиски незамедлительно. Точные координаты приземления кресла получите у офицера, который вас встретил в коридоре, – Копулов кивком головы указал в сторону двери. Выражение его лица, которое за время беседы обрело не сказать, чтобы человечности, а некоторую причастность к этому миру, – теперь выражение его лица снова стало отстраненным и жестким.

– Да, еще вот что, – Прибытков помялся. – Мне бы еще людей поопытней, раз такое ответственное задание.

– Имеете на примете кого-то конкретного?

– Э, да. В подчинении Казачкова был, ну, вернее, есть офицер. Как-то его зовут? Андрей, я фамилию забыл. У него опыт в таких делах даже на лице написан, – Прибытков провел пальцем по своей левой щеке. – Шрам тут такой.

– Берите.

Ранним утром к станции искусственного осеменения сельскохозяйственных животных в Быково подъехал черный джип, в нем сидели двое мужчин, на которых, несмотря на яркое летнее утро, обещающее жаркий день, были плотные темные пиджаки. Это были посланцы Прибыткова. Тот, что сидел на пассажирском сиденье, вышел; он был блондином со шрамом на правой щеке, рослым, широкоплечим, двигался решительно. Если бы поблизости стоял Данила и видел этого мужчину, то сразу признал бы в нем человека, которому несколько дней назад наступил на пятку здесь же, на проходной станции, когда тот выносил термос с наклейкой «Кенозин». И надо полагать, Данила сильно удивился бы, увидев, что и теперь этот мужчина несет, правда, теперь в обратном направлении, тот же термос. Однако Данилы тут не было; вместо него у проходной стояла новая сотрудница станции – менеджер проектов Лида, щекастая молодая женщина с короткой стрижкой, которая была тоже в деловом костюме, но в костюме, более приличествующем сезону, светлом и легком. Лида, похоже, ждала визитера в темном пиджаке, потому что сразу пошла ему навстречу. Она решительно протянула руку, и они молча быстро обменялись рукопожатием, и затем термос перекочевал в руки Лиды.

– Я менеджер, по сути замдиректора, и я как раз вместо него сейчас…

– Понятно, – не очень-то вежливо отрезал мужчина в темном. – В любое хозяйство, только не в «Светлый путь», – тут же добавил он, указывая пальцем на термос.

– Да-да, мне уже сообщили, – заверила Лида и изобразила на лице официальную улыбку, годящуюся как для прощания, так и для продолжения разговора.

– Что сообщили? – помолчав, спросил мужчина в темном пиджаке.

– Ну, об этом, что вот вы сказали сейчас, – недоуменно ответила Лида, и взгляд ее говорил о том, что она несколько озадачена тупоумием курьера.

– Это я сказал, – продолжил, однако, посланник Прибыткова. – А нужно, чтобы вы сказали.

– Зачем?

– Вы должны сказать это, чтобы я это от вас услышал, – пояснил посланник, и сейчас уже его выражение лица стало свидетельствовать о том, что он слегка удивлен тугодумству менеджера, не соблюдающего элементарную процедуру. – Чтобы я понял, что вы меня услышали и правильно поняли, – еще добавил он и демонстративно повернул к Лиде ухо.

– А… ну, если… Подтверждаю: отправим куда угодно, только не в «Светлый путь».

Блондин в темном кивнул, сел в джип, и через несколько секунд автомобиль уже с пробуксовкой стартовал и ринулся прочь от станции. Но на дороге машина не развернулась, чтобы ехать не обратно к Москве, она уносила двоих посланников Прибыткова дальше, в сторону области.

– Все нормально? – спросил тот, что сидел за рулем, брюнет со шрамом на левой щеке.

– Да, – ответил второй. – Теперь надо быстро найти объект и… – он похлопал себя по левой стороне груди, где у него под пиджаком в кобуре находился пистолет.

Блондин и брюнет были чем-то неуловимо похожи друг на друга, чем-то кроме шрамов на их щеках. Впрочем, тот, кто их знал, наверно, и не удивлялся этому родству душ. Оба были птенцами одного гнезда, одной секретной службы, они отлично знали друг друга по совместным операциям до того времени, как попали в подчинение конкурирующим друг с другом советникам президента. Брюнет за рулем был раньше подручным у советника президента Казачкова, но с сегодняшнего утра с разрешения Копулова, перешел в команду советника Прибыткова. Словом, времени на притирку этим двум оперативникам не требовалось. Они были бойцами одного начальника, Прибыткова, снова рядом, в одной команде, чему были рады.