Раоден кивнул.

– Я что-нибудь придумаю. – Саолина его слова явно обнадежили, и принца охватило чувство вины. Он продолжил: – Как ты получил порез? Я видел у них только палки и камни.

– Они меняют тактику, милорд. У некоторых появились мечи, а стоит одному из моих людей пасть, так они утаскивают его оружие.

Раоден удивленно вскинул брови:

– Правда?

– Да, господин. Это важно?

– Очень. Это означает, что люди Шаор не опустились до животного уровня, у них сохранилась способность мыслить и приспосабливаться. Их дикость – всего лишь притворство.

– Ничего себе актеры! – фыркнул Галладон.

– Ну, возможно, не совсем притворство, – поправился принц. – Они ведут себя как звери потому, что так легче забыть о боли. Есть надежда, что если предложить им другой выход, они его примут.

– Мы можем пропустить их на площадь, – предложил Саолин.

Карата закончила шов, и он закряхтел. Элантрийка знала толк в ранах – она познакомилась с мужем, когда служила лекаркой при небольшой банде наемников.

– Нет. Даже если они не тронут придворных, их убьют гвардейцы.

– А разве мы против, сюл? – В глазах Галладона вспыхнуло злое пламя.

– Ни в коем случае. Я думаю, у принцессы есть своя цель для визитов в Элантрис. Каждый день она приводит новых дворян, как будто хочет, чтобы они привыкли к городу.

– И что хорошего принесет ее затея? – впервые с момента их появления подала голос Карата.

– Пока не знаю. Но для нее это важно. А если банда Шаор нападет на дворян, они положат конец всем планам принцессы. Я пытался ей намекнуть, что не все элантрийцы тихие и послушные, но, кажется, она мне не поверила. Нам придется сдерживать громил, пока она не завершит Кручину.

– И когда это случится? – спросил Галладон.

– Одному Доми ведомо. – Раоден покачал головой. – Мне она не скажет, ее и так гложут подозрения каждый раз, когда я задаю вопросы.

– Ладно, сюл. – Дьюл многозначительно поглядел на рану Саолина. – Лучше тебе найти способ ее остановить, и поскорее. Либо так, либо готовь ее к встрече с оголодавшими маньяками. Коло?

Раоден кивнул.

Точка посередине, черта сверху и вторая черта справа – эйон Эйон, отправная точка любого эйона. Раоден продолжал рисовать, его пальцы двигались уверенно и быстро, оставляя в воздухе светящиеся линии. Он завершил квадрат вокруг центральной точки и добавил два круга. Эйон Тиа, символ путешествия.

Но принц не останавливался. Он пририсовал две длинные линии, берущие начало из углов (знак, что эйон подействует только на него), и четыре меньших эйона в стороне, чтобы определить точное расстояние, на которое хочет переместиться. Несколько черточек пересекли верх квадрата, приказывая эйону подождать, пока принц не коснется ладонью середины.

Он вычертил все фигуры с величайшей точностью – длина и толщина линий обладали крайней важностью. Даже с уточнениями эйон считался относительно простым, особенно по сравнению с невероятно запутанными символами для лечения, описанными в книге. И все же Раоден гордился успехом; у него ушло несколько дней, чтобы добиться совершенства начертания четырех эйонов, которые приказывали Тиа перенести его на десять длин его роста.

С довольной улыбкой он разглядывал светящийся узор, пока тот не вспыхнул и не пропал бесследно.

– У тебя получается гораздо лучше, сюл, – раздался за окном голос Галладона. Дьюл облокотился на подоконник и заглядывал внутрь часовни.

Раоден покачал головой.

– Мне еще многому предстоит научиться.

Дьюл пожал плечами. Он перестал убеждать Раодена, что упражняться в Эйон Дор бессмысленно. Что бы ни происходило, принц проводил несколько часов в день за вычерчиванием символов. Это занятие служило для него своего рода утешением: боль немного отступала и на ее место приходило умиротворение.

– Как наши посевы?

Галладон махнул рукой в сторону грядок. Всходы едва проклюнулись из земли, и Раоден видел, что их стебли начинают вянуть. За последнюю неделю их покинули многие из команды дьюла, и сейчас на крохотной ферме трудился только Галладон. Каждый день он ходил к колодцу за водой для полива, но много ему было не унести, да и добытое у Сарин ведро протекало.

– Пока живы, – откликнулся дьюл. – Не забудь сказать Карате, чтобы она включила в следующий запрос удобрения.

Раоден покачал головой.

– Невозможно, дружище. Королъ не должен узнать, что мы сами выращиваем пищу. Галладон сморщил в досаде нос.

– Тогда закажи навоз.

– Слишком очевидно.

– Ну тогда попроси рыбы! Утверждай, что тебе без нее жизнь не мила.

Раоден вздохнул и согласился. Надо было сразу дога--¦-¦ , * даться, что не следует разбивать огород под окнами: его совсем не прельщала перспектива дышать ароматом гниющей рыбы.

– Ты прочитал об этом эйоне в книге? – Галладон снова лениво облокотился на окно. – Что с его помощью можно сделать?