– Я думал об этом, но что? Я не слышал о новых реках или озерах, и уж точно в Арелоне не появлялось новых гор…

Раоден рассеянным мазком большого пальца завершил эйон Эхе. Он пристально вгляделся в центр символа, который олицетворял Арелон. Ничего не изменилось.

Только… «Когда случился реод, земля разверзлась».

– Разлом! – воскрикнул принц.

– Разлом? – с сомнением протянул Галладон. – Он случился из-за реода, а не наоборот.

– А что, если нет? – возбужденно возразил принц. – Что, если землетрясение произошло до реода, а не после? Землю на юге рассекла трещина, и внезапно все эйоны перестали действовать, ведь теперь им требовалась дополнительная линия, чтобы совпадать с очертаниями королевства. И Эйон Дор, на которой стоял Элантрис, рухнула вместе с ним.

Раоден впился взглядом во все еще висящий в воздухе эйон. Он недолго колебался и наконец провел черту там, где, по его представлениям, должен был проходить Разлом. Ничего не случилось, палец не оставил за собой линии. Эйон вспыхнул и погас.

– Наверное, ничего не выйдет, – сказал дьюл.

– Нет. – Раоден начал эйон заново. Его пальцы мелькали и кружились в воздухе. Он рисовал со скоростью, которую сам не подозревал в себе, и воссоздал символ за секунды. В конце он остановился и занес руку над нижней частью, под тремя основными линиями. Он почти ощущал…

Принц решительно ткнул в воздух и перечеркнул основу. За его пальцем протянулась тонкая светящаяся линия.

И тут его ударила волна. Дор с ревом рвалась из-за преграды, и на сей раз ее ничто не останавливало. Сила хлынула в Раодена, как вырвавшаяся из берегов река. На мгновение он задохнулся, купаясь в ее мощи. Дор неслась вперед, как дикий зверь, которого слишком долго держали в клетке. Ему почудилось, что она рада.

Так же внезапно сила исчезла, принц споткнулся и упал на колени.

– Сюл? – тревожно позвал Галладон.

Раоден покачал головой: он не мог подобрать слов, чтобы описать пережитое. Палец на ноге все еще болел, он по-прежнему оставался проклятым элантрийцем, но Дор освободилась. Он исправил то, чего от него ожидали; Дор больше не станет его мучить.

Он услышал похожий на потрескивание горящего пламени звук: его эйон пылал ярким светом. Раоден вскрикнул и взмахом приказал дьюлу пригнуться, потому что символ вдруг перекосился, очертания потеряли форму, а линии закрутились водоворотом, пока из них не получился огненный диск. В его середине образовался тонкий луч красного света, который все ширился, в то время как потрескивание пламени перешло в громкий монотонный гул. Эйон превратился в кружащийся на месте огненный вихрь; принц почувствовал жар от него и поспешно отступил.

Символ вспыхнул ослепительным заревом, из него вырвался длинный язык пламени и опалил воздух над головой Галладона. Язык лизнул книжную полку, и она с оглушительным взрывом обрушилась, осыпаясь на пол уже пеплом. Охваченные огнем книги и отдельные страницы разлетелись по библиотеке, врезаясь в стены и другие полки.

Колонна огня исчезла, жар пропал, и от резкого контраста Раодену показалось, что по коже бегут мурашки. Последние обгорелые страницы, покачиваясь, опустились на пол. От полки осталась дымящаяся кучка пепла.

– Что это было? – настырно допытывался Галладон.

– Кажется, я только что уничтожил раздел биологии, – восхищенно ответил принц.

– В следующий раз, сюл, я бы посоветовал не проверять теории на эйоне Эхо. Коло? – Дьюл опустил на пол стопку обгоревших книг. Они уже час расчищали библиотеку, чтобы убедиться, что нигде не осталось дымящихся углей.

– Согласен. – Раодена переполняло счастье, и ему не хотелось оправдываться. – Просто так получилось, что я упражнялся именно с ним; на самом деле так эффектно вышло потому, что я добавил много изменений.

Галладон оглядел библиотеку. Обугленная проплешина отмечала место, где стояла взорванная полка, а по всему полу расположились стопки полусожженных книг.

– Может, попробуем на другом символе? – предложил принц.

Галладон фыркнул.

– Только без огня.

Раоден кивнул и начал эйон Эйш. Быстро завершил похожий на песочные часы контур, добавил линию Разлома и в беспокойном ожидании шагнул назад.

Эйон залился светом. Свечение началось с кончика линии побережья и за считаные секунды охватило символ разбегающимся по луже масла огнем. Сначала эйон вспыхнул красным, но вскоре побелел, как раскаленный в кузнице металл. Свет усилился и теперь горел ровно, освещая все вокруг мягким сиянием.

– Получилось, сюл, – прошептал Галладон. – Во имя Долокена, у тебя получилось!

Раоден счастливо кивнул. Он нерешительно подошел к эйону и приложил к нему ладонь. Символ не нагревался, как и говорилось в книгах. Но кое-что казалось неправильным.

– Он не такой яркий, каким должен быть.

– Откуда ты знаешь? Ты же их раньше не видел.

Принц упрямо покачал головой.

– Я много читал. Эйон Эйш такой величины должен освещать всю библиотеку; а этот светит не ярче фонаря.