Молодой готов был меня прогнать, но старик что-то ему сказал, и ствол винчестера качнулся к земле.

– Положите пакет и кейс. Снимите ветровку.

Я выполнил приказание и остался в одной тенниске-безрукавке с пристегнутой на груди кобурой.

– Что дальше?

Старик бросил бурдюк с водой к моим ногам.

– Поднимите мешок, который бросил мой дед, – приказал молодой, – и вымойте руки. Мойте их хорошенько.

После всего, что случилось утром, я и сам был не прочь сполоснуться. Подняв бурдюк, я полил на руки и понюхал воду. Она ничем не пахла. Я вымыл руки, заткнул бурдюк и снова бросил его старику.

– Если вы попросите меня надеть хирургический халат и пройти в операционную, то я сейчас же уйду.

Молодой поморщился на мою шутку, но старик снова залился хриплым смехом. Мы постояли минут пять; старик то и дело поглядывал то на солнце, то на меня.

Наконец он что-то сказал молодому, ствол винтовки поднялся и ушел в сторону.

– Входите. Вы чисты.

Я нахмурился, пытаясь собраться с мыслями.

– Чист?

Старик заговорил тихим, докучливым и в то же время властным голосом:

– В прежние дни создания зла не могли устоять против солнечного света. Но теперь у них есть защита от солнца. – Он положил трясущуюся руку на сильное плечо внука. – Ты подождешь здесь, Уилл. Будь на страже, а мы пойдем в Пещеру Сновидений.

– Да, дедушка.

– Старик, чьи длинные седые волосы были прихвачены ремешком вокруг головы, повел меня по узкой тропке.

– Тебя послал Дух, Что Живет. Сказал ли он тебе, что ты должен найти?

– Нет.

Старик взглянул на меня через плечо пронзительными серыми глазами.

– Здесь мы далеко от того мира, который ты знал в Фениксе. И Неро Лоринг так же далек от нас, как ты 6 т Феникса. Лоринг доверился мне, и я согласился помочь ему в поисках, но больше я ничем помочь ему не могу.

Это дело для тебя.

– Кстати, меня зовут Тихо Кейн.

Старик негромко рассмеялся.

– Данное мне имя на твоем языке звучит: Тот, Чьи Гримасы как Свет в Глазу Ворона. Оно мне не льстит.

Можешь называть меня Джордж.

– Джордж?

Он пожал плечами.

– В дни моей юности я учился писать по-английски, срисовывая надписи на монетах. Когда меня призвали во время Корейской войны, то предложили выбирать между Джорджем и Новусом. Первое имя сержанту легче было запомнить.

За разговором мы подошли к крутой извилистой тропинке, жавшейся к склону горы. Годы выветрили, но не сгладили вулканический камень. Один неверный шаг, и я разобьюсь в лепешку не хуже Лейха.

Джордж остановил меня на широком уступе. Слева шли зацепки для рук и ног, вырезанные в камне прежними поколениями. Наверху, над краем следующего уступа, виднелась верхняя часть чего-то, похожего на пещеру. Старик указал на нее.

– Это священная гора, а Пещера Сновидений – волшебное место. Неро Лоринг там уже три недели. Мы с Уиллом каждый день приносим ему еду и воду. Еще мы следим, чтобы его не потревожили те, кто желает ему зла. Когда поднимешься, ничего ему не говори, пока он сам не заговорит с тобой. Он беседует с богами, и не нужно мешать этой беседе. – Старик вздохнул и присел в тени. – Не знаю, что ты там найдешь. Я не был в пещере с тех пор, как впервые привел его туда. Но что бы ты ни увидел, не трогай ничего – для него это может быть священно. Может быть, только это и поддерживает в нем жизнь. Слушай его внимательно, и когда он заговорит с тобой, как с тобой, значит, ты можешь забрать его. А я между тем, – он указал на мою кладь, – присмотрю за твоими вещами.

Я поставил кейс на землю и, бросил старику пакет с сандвичами.

– Если хотите, поешьте, но берегитесь отравления свинцом.

Он кивнул с серьезным видом.

– Портить еду – преступление.

Я начал подниматься, прислушиваясь к звукам, доносящимся сверху. Подъем оказался нетрудным, и всякий раз, когда я оглядывался, Джордж помахивал мне все меньшим и меньшим куском сандвича. На самом верху я заметил кувшин с водой и пустую пластиковую тарелку, стоящие на уступе, который был немногим шире двуспальной кровати.

Отверстие в горе явно было сделано человеческими руками и вело в туннель шириной фута, три и длиной десять футов. Я пригнулся, чтобы не снять себе скальп о скалу, потом медленно выпрямился и вошел в Пещеру Сновидений.

Пещера освещалась только через отверстие в сводчатой крыше, и яркий луч света омывал сидящего в позе лотоса Неро Лоринга. Я не сразу понял, что он довольно мал ростом. Солнце играло на его безволосой макушке и голых плечах. Лоринг сидел, закатив глаза, и казалось, что он заключен в световой кокон в преддверии духовного преображения.

Касаясь рукой стены, я осторожно двинулся по внешнему краю пещеры к небольшой нише. У меня было немного свободы передвижения, потому что Лоринг покрыл весь пол пещеры сложным рисунком из песка. Я видел песчаные рисунки, которыми торговали в Фениксе, но, хотя техника была мне знакома, смысл изображения был непонятен.

Центр рисунка был там, где сидел Лоринг. Семь линий делили его на равные части, и в каждой было изображено странное существо. Безусловно, это были символы, но символы чего, я не мог догадаться. Например, треснувшее яйцо, из которого выползало насекомоподобное чудовище. Или ненасытная большеротая тварь, загребавшая себе в пасть землю конечностями, которые заканчивались экскаваторными ковшами. Внезапно меня охватило чувство, что все это мне знакомо. Ключ к разгадке был где-то внутри меня – не хватало только маленького кусочка головоломки.