Максим Петрович иронически хмыкал

но любил обеих

все-таки клан клон семья…

одна безымянная личность

всегда молчала

она была не из этого клона клана —

вообще не из этого плана

здесь по ошибке

и никак не могла проявиться

лишь изредка

когда Оля Виктория и Максим Петрович

клубком засыпали в обнимку

безымянная

выходила за ограду дачи

или на пустынные улицы города

белая маска дергалась

шла неизвестно куда

вся в смятении распадаясь

собирая себя на ходу

шугая кошек

редких прохожих пугая до обморока…

когда возвращалась

нежные губы Оли

обнажали в чувственной улыбке

хищный оскал Виктории

лишь Максим Петрович вздрагивал во сне

ПАРТ

И

событие нескладное по сути своей

всегда распадается

на неравные куски

собираешь потом —

остается в памяти

совершенно не то

вот недавно

приклеил я к одному типу

чужие усики

надел свою пеструю рубаху

и заставил объясняться по-английски

между тем

этот Джим из Нью-Джерси

возбужденно

потягивая очередной джин-джус

мне поведал на ломаном «пиджи»

что ему нравятся мои «муви»

что у них в Самаре был симпозиум

что они будут рыдать от радости

«вери-вери»

если я приглашу их в свою Вирджинию Вулф

«всю Самару?» — глупо спросил я

«только наш клуб — наш клаб» —

деловито поправился он

«на вожделенный конкурс джужасов» —

«что ж — ждем»

и он удалился в другую комнату

в туалет в зазеркалье

потому что когда он вернулся —

это была женщина

крупная с высоким бюстом

и целым биллиардом на шее

погромыхивая которым

стала наступать на меня

похохатывая что с благотворительной целью

возможно это и был Джим

но он не говорил по-английски

катринка не скалдывалась

калтинка не скрадывалась

не складыварась…

ЧУЖОЙ

еще на лестнице я проскользнул

между мамой и дочкой

так вильнул бедром —

слава Богу не задел никого…

на улице

меня можно принять за пьяного

собаки облаивают

отпрыгиваю от встречных

взвизгнули тормоза

такая была широкая — во весь тротуар

и все-таки он тянет тянет руку

о Боже! облился потом…

потом долго мыл руки в туалете

как леди Макбет

(у меня и мыло с собой)

нюхаю — всё пахнут чужим

сквозь сирень

бывает и бутерброд не могу

проглотить

царапает гортань

а полный желудок? кишки?

извергнуть извергнуть

извергнуть из себя!

так и живу — каша и теплое молоко

лучше всего в ванне

температура 36 и 6

собственное тело не мешает

белый кафель

глаза закрываются

вот она сущность

всему чужой

откуда я?

заберите меня назад

пожалуйста

ДВОЙНИК

из такой арктической дали

он бежит

и всегда успевает

недоуменно-лукавым глазом

едва обернусь

он знает обо мне больше

иначе почему всегда —

а я о нем:

вот виски

поседели курчавятся

если ближе —

разглядишь бородавку на веке —

куриной перепонкой

дергается

еще с детства

упирались лоб в лоб

плавали — плавили

толстое стекло

глаза буравили меня

наливался жестокостью и злобой

никто из домашних

школьные коридоры с окнами

где отражалось

просто в голову никому

сразу раскровянил нос и губы

стоило ему вскинуться

схватил за волосы

таскал по полу как тряпку

в его же кровище

если бы не оттащили