Я говорю о Мак-Ниле.

Сина будто ударило током, когда он услышал свое имя.

– Почему я?

Кроули твердо выдержал негодующий взгляд Бата.

– Что скажут «арийцы», если вы на них нападете, Бат? Они вспомнят, что вы поляк. Вы – не один из них. Для них вы – недочеловек, поднявший руку на представителей высшей расы.

Они увидят в вас предтечу великой расовой войны, в которой низшие создания попытаются уничтожить избранный Богом народ. Хэла заклеймят недочеловеком из-за его расовой принадлежности, Йидама и Раджани – тоже. Джитт очернят, потому что ее имя – датский вариант еврейского имени Юдифь. – Кроули показал на Сина, потом – на себя. – Мак-Нил и я ничем не отличаемся от них. Мы – полноправные представители высшей расы. Мы можем их уничтожить, и это будет называться борьбой за чистоту расы, а не "сумерками богов" и не увертюрой к Апокалипсису.

Бат покачал головой:

– Они скажут, что вас одурачили. Они назовут вас предателями собственной расы.

– Разумеется, но это значит, что те, кто в следующий раз организует такой союз, будут постоянно искать предателей среди своих. Им придется подозревать членов собственной партии, что приведет к мании преследования и анархии. Они сожрут себя изнутри. – Кроули прищурил глаза и хищно улыбнулся. – Никто из нас не в силах искоренить страх и невежество, которые питают ненависть этой партии. Мы можем справиться с ними только одним способом – играя по их правилам. Пусть люди сами найдут изъяны в их логике. Тогда число их сторонников перестанет расти. Движение начнет загнивать. Тогда-то мы и нейтрализуем их.

Бат насупился. Его ноздри трепетали.

– Мне это не нравится…

– Но ты подчинишься, – закончила за него Джитт.

– Ладно, пусть Кроули разбирается с ними. Я могу и подождать.

– Вот и славно. – Джитт неуверенно улыбнулась, потом на ее лице появилось обычное бесстрастное выражение. – Все мы помним, какие задания дал нам Койот. Мы будем продолжать работу. Хэлу и Теду понадобятся помощники: с завтрашнего дня "Солнце надежды" начинает прием заявлений от кандидатов на наши рабочие места. Неро Лоринг приспособил одно из старых сканирующих устройств для проверки, способен ли человек работать в других измерениях.

Он переделал сканер в аппарат для проверки зрения и встроил туда окошко в другое измерение.

Устройство позволит нам определить, зрячим или слепым будет наш кандидат в иных мирах. Мы не можем допустить, чтобы участники экспедиции оказались там слепы, но для людей, которые не могут видеть в измерениях, можно будет создать несколько рабочих мест здесь. Полагаю, пока этого достаточно. Нам нужно спешить. Любая задержка играет на руку Пигмалиону. Нельзя допустить, чтобы он закончил обучать Риухито.

– Не беспокойся, – улыбнулся Син. – Проект сооружения разрабатывается, Неро ищет Риухито, а японцы собирают оборудование, которое нам потребуется. Если с набором рабочих не возникнет сложностей и найдется подходящая строительная площадка, мы свалимся Пигмалиону на голову прежде, чем он успеет заметить, что за ним идет охота.

– Мой господин надеется, что вы правы, мистер Мак-Нил. – Вета склонила голову. – Неожиданность – преимущество, от которого нельзя отказываться, ибо любой, даже самый незначительный, Темный Властелин не тот противник, с которым легко сражаться, особенно если он ждет нападения.

Уилл уже три часа стоял в очереди, выстроившейся у фонда "Солнце надежды". Труднее всего было выдержать первый час, потому что этот час он отстоял на улице. Для человека, который родился и вырос в резервации к востоку от Феникса, небо из черных пластин, висящее всего в сотне футов над головой, было невыносимо. Уиллу хотелось бежать прочь от этого искусственного темного мира, созданного белым человеком, но он не покинул своего места в очереди.

Каждый раз, когда на него накатывало желание удрать, два ярких воспоминания не давали ему этого сделать. Первое – о двух «арийцах», готовых убить человека, лежащего на больничной койке. Хотя Уилл считал, что имеет полное право не вмешиваться в раздоры белых между собой, тогда он вмешался и спас Хэла. Хотел он того или нет, он был частью этого мира, и не мог самоустраниться от его проблем.

Второе воспоминание вызывало у индейца улыбку. Он видел перед собой дедушку, качающего на колене младенца – сына Уилла. Уилл, если ты хочешь, чтобы, этот мир был домом для твоего сына, местом, где он может вырасти и стать счастливым, ты должен это сделать. Я бы пошел сам, но я старик. У тебя есть дар, у тебя есть сердце. Это твой долг.

Еще два месяца назад Уилл считал свой «дар» пережитком ушедших времен. Из уважения к старику он выслушивал то, чему учил его дедушка, но всякий раз, когда ему открывался намек на иную реальность, непохожую на общепринятые представления о мире, Уилл отступал. Он был достаточно образован, чтобы верить в непреложность научных истин.

Все изменилось, когда Уилл встретился с человеком, которого, как он теперь знал, звали Микаэль Лоринг. Лоринг сказал ему, что за пределами реальности действительно может что-то существовать. Уилл рассудил, что если человек, возглавляющий многонациональную корпорацию, способен преуспевать, живя в мире, где существует нечто, неподвластное разуму, то ему, Уиллу, тем более не повредит сознание ограниченности собственного опыта.

Стоило Уиллу изменить точку зрения, и многое открылось ему совершенно в ином свете. Он начал видеть взаимосвязь событий и серьезнее относиться к тому, чему учил его дед, и лучше ладить с миром. Ему было по-прежнему нелегко поверить, будто попутчица, которую они подобрали на дороге у Флагстаффа, была гостьей с другой планеты, но этот случай позволил ему поставить еще одну точку, отстоящую от графика реальности на величину куда большую, чем удвоенное среднеквадратичное отклонение.