— По чистой случайности. Навара Вен к тому времени снял его защиту. Так что это его победа, не моя. Ты тоже была ничего.

Глаза у нее были светло-карие с золотистыми точками.

— Наверное. Но у меня есть вопрос.

— Не стесняйся. — Хорн попытался устроиться поудобнее. Не вышло.

— Ты так жестоко обошелся с моим кораблем, потому что это было частью упражнения или по какой-то иной причине?

— Иной причине? — смысл разговора ускользал от него.

— Мне просто интересно, — после заминки пояснила Луйяйне, — ты имеешь что-то против меня, потому что я с Кесселя?

Корран недоуменно заморгал:

— Я должен иметь что-то против тебя? Или Кесселя?

Луйяйне коротко рассмеялась и постучала костяшками по фюзеляжу «крестокрыла».

— КорБез. Вы же ссылаете людей на Кессель. По вашему мнению, каждый на Кесселе — либо заключенный, либо контрабандист, которого нужно поймать и сделать заключенным. Хочешь сделать вид, что когда заключенные и контрабандисты освобождают планету от импов, тебе нет до этого дела?

Гаечный ключ был готов к повторному вылету. Хорн сунул инструмент в самое безопасное место и примиряюще поднял руки.

— Подожди минуточку, не слишком ли много голословных заявлений?

— Скажи-ка, ты что, не знал, что я с Кесселя? Отмалчиваться было наибольшей глупостью.

— Н-ну… знал.

— И скажи-ка, тебе не было до этого дела? — она прожгла Хорна взглядом.

— Честно? Никакого.

Беседа приобретала редкостное сходство с допросом и начинала тяготить Коррана. Он не привык быть в шкуре допрашиваемого.

— Так ли?

Она не поверила. И джедаем быть не надо, чтобы это понять. Голос у девицы был злой. Это Корран как-нибудь переживет, не встречал он еще контрабандиста или преступника, который был бы спокоен в его присутствии. Но еще Луйяйне было больно, и поэтому Хорну тоже было больно и неуютно.

— С чего ты взяла, что твое происхождение настроило меня против тебя?

— С того, как ты себя ведешь, — голос ее стал мягче, но не особо. — Ты держишься особняком. Ни с кем не общаешься, если не считать нескольких пилотов, которых ты считаешь себе ровней. Ты вечно подсматриваешь, подслушиваешь и судишь нас. Это все замечают.

— Послушайте, барышня!.. Луйяйне, ты делаешь парсек из микрона!

— Не думаю. И не хочу, чтобы меня судили за то, в чем нет моей вины, — она гордо вздернула подбородок. — Мой отец добровольно отправился на Кессель, он был офицером по реабилитации, помогал осужденным вернуться в общество. Моя мать была одной из его подопечных. Они встретились, полюбили друг друга и остались на Кесселе. Они по-прежнему там, с моими братьями и сестрами. Они — хорошие люди, они просто помогают другим. И тебе, между прочим, тоже облегчают жизнь.

Она ждала от него ответа, которого у него не было. Корран тяжко вздохнул.

— Мне бы очень хотелось, чтобы таких людей, как твои родители, было побольше. Но даже если бы я все это знал раньше, это ничего бы не изменило.

— И Кессель тут ни при чем?

Он собирался легко и весело отпереться, но прикусил язык.

— Может быть, но только может быть, — медленно произнес он, — при чем. Наверное, я решил, что раз ты с Кесселя и умеешь летать, значит, ты контрабандист, и мне было важно летать лучше тебя.

Луйяйне кивнула, но на ее лице не появилось ожидаемого триумфа.

— В это я верю. И даже могу понять. Но ведь существует и еще одна причина, верно?

— Слушай, мне очень жаль, что я тебе на тренажере наступил на любимую мозоль, но у меня сейчас действительно нет времени говорить об этом.

— Времени или желания?

Над их головами чирикнул Свистун.

— Не лезь! — Корран чуть было не двинул разговорчивого астродроида кулаком. — Но вы же не будете распространяться об этом, мистрисс Форж?

Девушка отрицательно покачала головой; она рассеянно улыбалась.

— Если бы ты зашел так далеко во время допроса, то остановился бы?

Корран фыркнул.

— Разумеется, нет!

— Тогда объяснись, — Луйяйне ждала продолжения его речи.

Не объясняться ему хотелось, а постучать головой о фюзеляж. Но когда девица уставилась упрямым взглядом и не желает отворачиваться, ничего не поделаешь. Хорну был знаком этот взгляд. Его напарник по КорБезу Йелла Вессири периодически вытворяла такое, особенно, когда хотела уладить очередной конфликт в отделе. Она кого угодно могла довести до белого каления, что уж говорить о Корране с его легковоспламеняющимся характером. Похоже, Луйяйне в совершенстве обладала аналогичной способностью.

— Сдаюсь. — Корран решился поставить все точки над е. — Мне действительно хотелось просто выяснить, умеешь ли ты летать. Я определял возможности, ну, табель о рангах, что ли, а против тебя лично я ничего не имел. Я даже собирался завтра полетать против этого малыша Гимбеля, но Джас вызвался первым.

— Его зовут Гэвин.

— Кого?

— Малыша. Его имя — Гэвин. Гэвин Дарклайтер.

— Пусть будет Гэвин, — покладисто согласился Хорн.

— Что ж ты не пошел к Джасу ведомым? — вопрос был задан ехидным тоном.