– Я никуда не пойду, пока ты мне не покажешь свою рану!
– она пыталась вырваться, но ее силы были на исходе, поэтому мне даже напрягаться не пришлось.
– Ее ведь нет! Нет!

Ее широко распахнутые безумные глаза смотрели мне прямо в душу, и мне казалось, что она сейчас просверлит мне дырку на лбу. Я на миг встал в ступор, и Арина воспользовалась моментом. Вырвавшись из моих рук, она обняла меня, чем вызвала недоумение как у меня, так и Валерии. Но я почти сразу понял, для чего она это делает, но не успел ничего сделать. Как только я хотел ее оттолкнуть, она уже нащупала место, где меня ранили.

Я застыл, ожидая ее реакцию. Сначала ее глаза смотрели на мое плечо. Ее застывшее безразличное лицо заставило меня забеспокоиться, но в один миг она приоткрыла дрожащие губы и глубоко выдохнула. Она подняла свой взгляд и, прищурив глаза, начала отталкиваться от меня, но я не дал ей такой возможности убежать от меня.

– Отпусти меня, чудовище!
– закричала она и начала бить меня руками.

– Послушай меня! Хватит!
– я схватил ее за плечи и начал трясти, чтобы она успокоилась. Когда она перестала кричать, она заплакала, повторяя снова и снова, что я чудовище.
– Ты не в себе! Меня никто не ранил, и раны у меня не было! Тебе это кажется! Ты ударилась головой! Ты сейчас не можешь мыслить здраво!
– мне показалось, что Арина прислушивается к моим словам, но она снова подозрительно посмотрела на меня и начала качать головой из стороны в сторону, не веря ни единому моему слову.

– Он прав. Послушай его, - вовремя спохватилась Валерия. Она подошла к ней и положила руку на плечо.
– Ты сильно ударилась головой. Тебе сейчас может показаться все, что угодно.

– Ложь, ложь, ложь! Я хочу правду!- она никак не могла успокоиться. Мне это надоело, и в порыве гнева бросил ее на землю.

– Хочешь правды? Вот тебе, правда!
– я вытащил кинжал и вонзил его в Валерию. От неожиданности и боли она вскрикнула, и по ее широко распахнутым голубым глазам было видно, о чем она подумала. Если бы я хотел ее убить, то сделал бы это раньше и не при свидетелях. Если я хочу донести до Арины правду, мне не выгодно, чтобы Валерия умирала на ее глазах. Была бы она умнее, догадалась бы об этом, но она это поняла только тогда, когда опустила свои глаза и увидела кинжал церебров. Она облегченно вздохнула и осуждено посмотрела на меня.

– Видишь?
– оставив в Валерии кинжал, я повернулся к Арине. Она молчала и лишь безнадежно смотрела на раненую, ожидая, что она сейчас с последним вздохом упадет на землю. Но Валерия просто вытащила кинжал и бросила его на землю. Ее лицо исказилось от боли, но не более того. Она стояла, как ни в чем не бывало, и чувствовала неловкость по отношению к этой ситуации.

А Арина все ждала, мне кажется, даже хотела, чтобы Валерия умерла от своей раны. Но она даже не попыталась притвориться умереть, потому что потом все равно все раскроется, если только ее не отправят из центра, а она этого не хотела. Валерия слишком много времени и сил потратила, чтобы попасть на главную базу, и она ни на что это не променяет.

Я приблизился в Арине, но она отползала от меня, как от голодного хищника.

– Не трогай меня! Не подходи!
– умоляла Арина.
– Что вам от меня нужно? Кто вы такие?
– она растерянно бегала глазами и схватилась руками за голову.

– Ну что, доволен собой?
– упрекнула меня Валерия, подойдя совсем вплотную.
– Посмотри, она не в себе! Зачем ты это сделал? Теперь у нас столько проблем будет!

– Этого не существует. Это все сон. Я должна проснуться, - тихо шептала Арина себе под нос.
– Проснуться, проснуться, проснуться.

– Эти проблемы мы потом решим. Сейчас главное затащить ее в дом.

– Ну, давай! Попробуй! Она даже прикоснуться к себе не позволит!

Я измученно вздохнул и собирался предложить дождаться церебра, чтобы ее отключил, но я вовремя посмотрел на Арину и увидел, что она собирается сделать.

– Арина, нет!
– я подлетел к ней и схватил ее сзади, когда кинжал был в сантиметре от ее груди. Я со всей силы сжал ее руку, в которой она держала нож. Она вскрикнула от боли, и разомкнула руку.
– Идиотка! Зачем ты это сделала?

– Я должна проснуться! Проснуться!
– повторяла она снова и снова. Но на полуслове она сама упала ко мне в объятия без чувств. Занимаясь Ариной, я совсем не заметил приближающегося к нам Лириса, который и отключил Арину. Я поднял глаза, и увидел его в нескольких метрах от нас. Не знаю, сколько он тут простоял, но я был рад, что он оказался рядом."

Прошла неделя, а она до сих пор подавлена. Самое тяжелое было сообщить ей о родителях. Конечно, стало хуже, но лучше она сейчас переболеет, чем потом снова замкнется в себе. У меня никогда не было родителей, но я могу понять, что значит потерять дорогих тебе людей, знаю, что она сейчас испытывает. Арине сейчас нужна семья, которая о ней позаботится и вылечит ее раны. Только не я. Я не смогу ей помочь в этом.

Мне все повторяют: "Поговори с ней! Она тебя послушает!". Но я только подолью масло в огонь. Ну, не умею я быть милым и не могу притворяться! Сейчас мне жаль Арину и хочется, чтобы ей стало лучше, но как только я оказываюсь рядом с ней, мой бес начинает царапаться внутри, чтобы выбраться наружу. Она непокорна, своенравна и уперта. И мне это не нравиться.

"Она тебя послушает!". Да, она меня никогда не слушает. Я себе это по-другому представлял. Думал, что связь будет проявляться иначе, что она будет только слушать меня, и если ей предстоит выбор, Арина выберет меня, не задумываясь. А она мало того, что думает, так еще и не в мою сторону. Может, с ней что-то не так? Ведь связь не настоящая. Она проявляется не только во влюбленности. То, что она меня любит видно невооруженным глазом. Я знаю, что дело может быть в моем отношении к ней, но я такой, какой есть и меняться ради одной девочки не собираюсь.