Тот же комплекс, что заставлял в юности изо всех сил «качать» тонкие плети рук, тогда заставил начать следить за собой, буквально шпионить, при каждом движении и шаге.

Я начал старательно отрывать подошвы от пола, делая сложное движение, когда задействована целая группа мышц, а сухожилия натягивают стопу, изгибая ее по отношении к голени то так, то эдак, одновременно следил за тем, чтобы шаги стали длиннее, а спина прямее.

Понадобилось где-то с неделю упорного слежения за собой, и шаги снова стали шире, как в юности или у молодого мужчины. Нога стала подниматься, изгибать колено, красиво подавать вперед стопу, опуская ее после длинного шага на пятку, то есть походка стала обычной, нормальной, которую не замечаем, пока молоды и здоровы.

И вот прошли эти двадцать лет, снова ощутил эти симптомы, так как организм старается на всем сэкономить, а шаркающая походка требует наименьших усилий.

И снова я некоторое время следил за собой, а потом это вошло в прежнюю колею, шагаю широко и уверенно.

Потому не упускайте и такие мелочи. Увы, они имеют нехорошую тенденцию укореняться и подключать к своему экономному режиму остальные мышцы и органы. Чуть больше усилий, зато выглядите полным сил и здоровья, а это приятно для вас и в самом деле полезно для общества.

А наш организм так хитро устроен, что во многих случаях выглядеть – это и быть на самом деле.

У маленькой девочки спрашивают:

– Как твоя мама, все еще такая же красивая?

– Да, только теперь у нее на это уходит больше времени.

Примерно то же самое и у нас, людей старшего поколения, мы можем все то же, что и молодые, но только у нас на это уходит больше не столько времени, как усилий. Но и времени, конечно, тоже.

Уточняю, а то всегда есть любители придраться, когда говорю, что можем все то же, что и молодые, я имею в виду обыденную жизнь, а не карабканье на Эвересты. Но и молодые, скажем честно, далеко все не покоряют вершины, а живут в полсилы, и это не оскорбление, а, скорее, комплимент.

Нам, старшим, всего лишь нужно приложить чуть больше усилий и потратить чуть больше времени, чтобы ни в чем не отставать и ничем не выделяться. Повторяю для зануд – в повседневной жизни.

Если сорок лет назад мы вскакивали с постели одним прыжком и мчались ломать и строить, то сейчас поднимаемся осторожнее, измеряем давление, завтракаем не что попадется под руку, а уже по отработанной диете, делаем растяжку, чем всегда пренебрегали в молодости, да и незачем она в те годы, планируем, куда пойдем и что сделаем.

И вот, если появляться в обществе при постоянно включенном самоконтроле, вы не будете выглядеть стариком, так как не шаркаете, не горбитесь, не кряхтите, когда опускаетесь в кресло или понимаетесь из него…

Постоянный самоконтроль, скажет кто-то с возмущением, да что это за жизнь? Это как в тюрьме, когда сам же и тюремщик!

Ну, это кому как. Скажет так разве что тот, кто в молодости только расслаблялся, балдел, оттягивался, снова расслаблялся, отдыхал и развлекался, избегая любой работы и любых усилий, оставаясь всю жизнь полнейшим ничтожеством, и так добрался до старости, существуя на нищенскую пенсию и проклиная правительство, что не обеспечило ему дворцы и роскошные яхты только за то, что вон он есть на свете.

Мне больше импонируют те, кто и в молодости, когда вроде бы только бы по самкам да по вечеринкам, на самом деле по большей части сидели дома или в общаге и грызли гранит науки, качали железо в спортзалах.

Да, у них годам к шестидесяти на счету не пятьсот повязанных самок, а только пятьдесят, не сто ящиков выпитого пива, а только десять, зато у них знания, работа, могучие бицепсы… словом, то, что в самом деле можно предъявить на промежуточном финише!

Эти люди не распускаются с возрастом. Они всего лишь тратят больше усилий, чтобы подняться с постели, одеться и выйти на улицу. А там следят, чтобы не волочить ноги, не горбиться, мелкие шажки сделать крупными, а брюзгливую старческую харю превратить в приятное улыбающееся лицо много повидавшего человека, который понимает вас и потому всегда доброжелателен, готов к необременительной помощи, однако держит вас на дистанции, пока вы не докажете, что не хамло, не полный дурак и не назойливое что.

О давлении.

Вообще-то жить не мешает, мы же на Эвересты не поднимаемся каждый день, и я, к примеру, узнаю, что у меня 190/100, разве что у стоматолога.

Да, у стоматолога. Это вы, счастливцы, отделываетесь пломбой и выходите, посвистывая, а мне всякий раз режут десну, нарезают с неба и десен кусочки костей, наполняют щель и зашивают, чтобы через полгода вбить туда металлический имплантат, на который навинтят гаечным ключиком зуб.

Так вот кровь при высоком давлении просто бьет фонтаном, медсестра не успевает убирать отсосом, потому мне и дают таблетки, капотен и еще какие-то, чтобы давление снизить. Не ради меня, конечно, кому эти пациенты на фиг нужны, а чтобы хирургу работать легче.

Но, повторяю, в обычных житейских делах не мешает. Однако придя вот так от стоматолога с цифрами, которые должны ужасать, я на всякий случай сбрасываю их до стандартных 120/60.

Без лекарств, естественно. Да простят меня их производители… понятно, что не простят, но это я так, мы же все вежливые, однако достаточно некоторых физических усилий, чтобы давление пришло в норму.

Я человек любопытный, меня заинтересовало, что когда у Лескова – кто не знает, кто это, марш в Гугл! – разыгрывалось высокое давление, он выходил во двор и колол дрова. Все равно на зиму нужны, а так просто чего колоть?