В нашем все ускоряющемся времени своевременный выпуск продукта очень важен. В том числе и в литературе. Можно не сдавать роман в издательство, а год-два-три вычитывать, смотреть под разными углами, пытаться предугадать все требования, все ехидные вопросы, все возможные истолкования… И что? Улучшите роман на полпроцента, которые читатель даже не заметит. Точнее, массовый читатель не заметит, а буквоеды найдут, к чему придраться, даже если вы станете вычитывать свои вещи по десять лет.

Сейчас на всех литературных сайтах наперебой рассказывают о неряшливом языке Никитина, который смеет именовать себя писателем, а сам допускает ляпы, баги, глюки, гэги, у которого повторы, однокоренные слова, хреновые синонимы, отсутствие аллитерации и прочее.

Однако же тиражи только растут. Странное ощущение, что читающие говорят о неряшливом языке, но читают, а вот масса авторов с ряшливым языком остается за бортом: невнимание читателей, отсюда крохотные тиражи…

Это странное явление наблюдаю вот уже пятнадцать лет, то есть с момента, как начал писать много и активно. В смысле, это не что-то временное. Кто хоть в малой степени следил за моими книгами, подтвердит, что сперва тиражи были крохотные, популярность поднималась не рывками, а достаточно стабильно.

И это несмотря на то, что озлобленный вой по поводу моих книг на всех литературных сайтах, везде «знатоки» наперебой рекомендуют не брать книги Никитина в руки, это же редкое говно, как вам не стыдно, с вами же не будут здороваться приличные люди, как вы можете, да вы сам такой же недоумок, как и ваш Никитин, у него ляп на ляпе, баг на баге, язык совершенно невычищен…

Не означает ли эта странность, что восприятие литературы вошло в иную фазу? И что смакование красот литературного языка, что так высоко ставилось всеми эстетами пушкинского времени и все еще по инерции ценится сейчас… недостаточно умными (оцените эвфемизм), уже не срабатывает?

То есть мы все еще говорим привычно: подайте безукоризненный язык, но на самом деле нормальному человеку уже насрать на все аллитерации, аллюзии и все то, что раньше вроде ставилось как обязательное условие?

Совсем недавно муж говорил, что идет играть в гольф, но шел по бабам. Жена отвечала, что полистает на досуге Библию, а через заднюю дверь впускала в спальню распаленного похотью самца. Но с этим уже выправляемся: муж честно говорит, что сходит к бабам, мол, психологи уверяют, такое укрепляет семью, а жена говорит, что она тем временем потрахается с соседом, это улучшает цвет лица и разглаживает морщины. То есть взаимная брехня заканчивается.

Что-то подобное начинает происходить и с литературой, но только начинает. То есть мы уже по бабам, но благочестиво брешем насчет гольфа и церкви, однако скоро скажем честно и прямо, что думаем и делаем на самом деле, а не то, что говорить положено. Вот-вот скажем правду, что вообще-то нам начхать на всякие там ляпы, баги и глюки.

Когда вышел первый «Крепкий орешек», по всему инету потешались, сразу же насчитав сто восемьдесят ляпов, типа Маклейн влезает в трубу с кровоподтеком на правой скуле, а вылезает с ним же на левой, пятна крови на рубашке постоянно перебегают с места на место, и прочее. Но это не помешало бешеному успеху, после чего выпустили второй орешек, третий, четвертый…

А «Звездные войны» с красочными взрывами в космосе, лучами лазеров в пространстве, схватками на световых мечах, дураками-роботами и так далее? И никто не стал исправлять ни во втором, ни в третьем, ни в пятом фильме…

Так что пора вам, вступающим на литературную стезю, принять правила нового мира: теперь смотрят… иначе. А те, кто так не умеет, пусть остается в своем прошлом времени старосветских помещиков, когда пороли крестьян на конюшне и тщательно выпалывали литературный язык. Мы – новый мир, у нас многое иначе. Очень многое.

Крамола?

Да, крамола.

Все новое сперва было крамолой.

Сейчас книг издается очень-очень много. По сравнению, конечно, с прошлыми годами. Свое слово сказала компьютеризация, что позволяет книгу издать моментально и любым тиражом. Хоть в один экземпляр.

Как следствие – книг в магазине море. Глаза разбегаются, читатели снимают томик с полки, раскрывают, читают из середины абзац-другой, закрывают и, поставив обратно, берут другую книгу.

Для вас самое важное, чтобы вашу не поставили обратно, а отложили для покупки. Как это сделать? Как догадываетесь, при столь беглом просмотре невозможно оценить полет вашей фантазии, сюжет, образы, саспенс, двойной плот, неожиданность развязки и все остальное, что делает книгу увлекательной.

Оценить вот так с лету у книжной полки можно только язык. Для этого достаточно прочесть один-два абзаца. Это еще один довод к тому, что над языком нужно работать, работать, работать.

Скажу, как отбираю я, но, забегая вперед, сообщу, что и в этом не оригинален: так отбирают все, с кем дружу, а это люди разные, очень разные, но… неглупые и со вкусом

Первое: достаточно увидеть диалог вроде: «– Здравствуй, – я подошел к столу, – как дела?», «Все в порядке, – он тоже сел, – нормально», чтобы эту книгу поставить обратно на полку. Ну, вы поняли… надеюсь, где прокол.