— И вы столь же старательно изучили счета капитана Селчу, чтобы доказать, что и они фальшивые, верно?

Куарренка мотнула тяжелой головой.

— Это не входит в мои обязанности.

— То есть вы просто предоставили доказательства прокурору. Истина для вас ничего не значит. Разумеется, ведь капитан Селчу не настолько знаменит, как генерал Мадина!

— Возражаю!

— Поддерживаю, — адмирал Акбар сумрачно воззрился на тви'лекка.

Навара изобразил глубочайшее раскаяние и приличествующее смирение. Отвешивая глубокий поклон, он заметил, как улыбнулся Крикс Мадина.

— Вы уже дали понять трибуналу, что думаете, советник Вен, — продолжал Акбар. — Больше из этого свидетеля вы ничего не вытянете.

— Да, адмирал, — Навара вернулся за стол защиты. — Больше вопросов не имею.

В камере было ужасно холодно. Навара все время пощипывал кончик правого лекку, но теплее не становилось. Тикхо Селчу, наблюдавший за его священнодействиями, предложил просто растереть ладонью. Пришлось объяснять, что кожа на лекку очень тонкая, нежная, а когти на руках очень острые, можно повредить… и так далее. Навара никак не мог понять, как можно жить в таком холоде.

— Нет, капитан, ты был не прав, мы сегодня набрали очки в свою пользу, — наконец сказал он. — Думаю, Крикс Мадина будет оспаривать утверждение, что вам заплатили. По крайней мере, он поднимет этот вопрос.

— Это хорошо, да? — неловко улыбнулся светловолосый алдераанец.

— В общем, да.

— То есть?

Навара пожал плечами, стараясь выглядеть более уверенным, чем было на самом деле. Он видел — Тикхо еще держится, но парень уже почти на пределе.

— История о том, что ты агент, оплачиваемый Империей, придумана не для трибунала, она рассчитана на публику. Есть лишь три мотива, которыми можно объяснить твои действия. Прокурор здорово ограничена, с одной стороны. Зато с другой… жадность — это народ хорошо понимает, особенно если речь идет о такой сумме.

Негромко звякнули наручники — это Селчу оторвал руки от стола и прижал их к груди.

— Второй мотив — угроза Коррана разоблачить меня. А третий?

— «Лусанкия», — Навара помолчал. — В этом пункте у трибунала могут начаться расхождения во взглядах и жаркие споры. Если они решат, что ты предал своих, потому что тебе заплатила Империя, то без всяких колебаний признают тебя виновным. Все поймут, что произошло, и даже деталей спрашивать не будут. Но если решат, что ты поступил так, потому что тебя обработали в «Лусанкии», тогда им придется признать тебя невиновным. Ты не отвечаешь за действия, совершенные в практически невменяемом состоянии. Тогда тебя упекут в госпиталь и будут лечить, чтобы отпустить, когда ты будешь здоров. Тикхо уставился на ладони.

— А этого никогда не произойдет, — прошептал он едва слышно.

— Это твой кошмар. А их мучает, что какой-нибудь медицинский дроид покопается у тебя в мозгах и через пару недель объявит, что ты здоров. И им придется отпустить тебя на свободу, признав, что наша система судопроизводства — не самая совершенная в мире.

Селчу поднял голову. Навара помнил, как однажды подвыпивший Антиллес признался, что всегда поражается яркому цвету глаз алдераанца. Теперь тви'лекк понимал, о чем шла речь.

— Ты говоришь так, будто гадаешь по колоде сабакка.

— Все еще хуже, — Навара ткнул большим пальцем куда-то себе за спину, туда, где, как он надеялся, находилась внешняя стена. — В тот день, когда мы вернулись с Рилота, ребята из повстанческой армии Палпатина взорвали школу. Прошло уже тридцать шесть часов, а еще не отыскали всех тел. Некоторых уничтожило взрывом, некоторые просто исчезли, в точности, как Корран. Погибли и люди, и инородцы. Тот, кто взял на себя ответственность за взрыв, сообщил, что подобные акты будут продолжаться, пока не закончится позорный суд над невиновным и тебя не отпустят на свободу.

— Что за чушь? То ты демонстрируешь суду, что меня подставили, то утверждаешь, что имперцы сами признают, что я ни в чем не виноват? Что происходит, Навара?

— Это не суд, а сплошная показуха и расчет. Правительство демонстрирует, что в отличие от Империи действует гласно и открыто. С другой стороны, имперские агенты из кожи вон лезут, чтобы свидетельства против тебя выглядели сфабрикованными. Люди считают тебя жертвой во славу Альянса. Нелюди уже думают, что ты виновен, да еще и чуть ли не лично создал и распространил вирус… им не важно, что ты ни при чем.

Тикхо ударил ладонями по столу. Наручники лязгнули.

— Навара, тебе придется вызвать меня свидетелем! Я скажу, что я невиновен!

Тви'лекк сел на место.

— Ты опять разговаривал с Дириком Вессири? — обреченно спросил он.

— Он посещал меня, пока тебя и Веджа не было. Кроме Зимы, он — единственный. Он говорит, что убедился, что я не виноват.

— Рад за него, но ведь он тоже был в плену, значит, чувствует родство душ. У других такого не наблюдается.

— Ты — не человек, Империя презирала тебя. Ты твердо помнишь и можешь утверждать, что не был в плену? — запальчиво выкрикнул Тикхо.