Иритим глотнул воды.

— Но все эти добрые дела… — произнесла Санея, — то, что он лечит… Это правда или только слова?

— Скорей всего, да. И вы тут немного путаете понятия, юная леди, — посмотрел на нее Иритим. — Есть схема «ложный кандидат», то есть человек, за которого люди вполне могли бы проголосовать сами, но в выборах не участвующий. Название она получила, когда еще не было предварительного утверждения претендентов, за полтора года до выборов. Это одно. И есть схема «вседоброй пирамиды», когда все вокруг кричат про кандидата хорошее, а другие в свою очередь, кричат хорошее про тех, кто кричит хорошее про кандидата, а третьи кричат хорошее про тех, кто кричит хорошее про тех, кто кричит хорошее про кандидата.

— Вы на редкость понятно объясняете, — оторвавшись от осьминога, сообщил Бенаюс взявшему паузу Иритиму. — Особенно часть про хорошее кричание. Очень конкретно.

— Рад, что вы оценили, — невозмутимо поблагодарил Иритим. — «Вседобрая пирамида», как правило, ограничивается двумя или тремя ступенями. Четырехступенчатой я лично не видел. Кстати, если вы посмотрите чуть правее, на помост номер два, где молодые люди выкрикивают из толпы разного рода небылицы про «убийства младенцев», «связи с вампирами» и другие в адрес господина Джира Грига: нет никаких сомнений, что не только молодой человек с хорошо подвешенном языком, стоящий на помосте и защищающий кандидата, но и те, кто находится в толпе и порочат его имя, получают деньги из рук господина Грига. Это называется «отмыванием репутации». Очень помогает тем, у кого в действительности есть криминальное прошлое. То есть про человека говорят не правду, а то, что гораздо хуже правды. Разумеется, в итоге все вскрывается, потому что сами обвинения не выдерживают никакой критики. Избиратели думают: про него врали, значит, от обратного — он хороший. Тоже неплохая схема.

— А что вы предлагаете? — спросила Санея, отвернувшись от помоста, вокруг которого с каждой минутой собиралось все больше народу. Полные едкой иронии ответы помощника Грига с легкостью развеивали все доносившиеся обвинения, каждая реплика вызывала волну хохота.

— Прежде всего — выпить за наших конкурентов! — Иритим отсалютовал бокалом с вином. — За наличие у них фантазии и за то, что она стандартная. Что же касается нашей стратегии… Для начала я предлагаю взглянуть на последнюю сводку. Кстати, вот и…

К их столу подошел парень лет двадцати на вид… Санея вдруг поняла, что уже видела его. Это был тот самый Ломак, что рассказал им об Иритиме. И это он сумел обмануть Сайту. Правда, она все равно его подозревала, но суть ведь в другом. Клифа Сайта тоже в конце концов раскусила…

— Спасибо, Неска, — Иртим взял из его рук бумагу, и парень сразу ушел.

— Неска? — удивилась Санея, торопливо обернувшись парню вослед.

— Да. Что–то знакомое?

— Нет. — Сайта вновь посмотрела на мужчину. — Что это?

— Рейтинг популярности на сегодняшний день, — Иритим положил бумагу на стол. — Составляется на основе опроса тысячи случайных прохожих в разных районах города.

На бумаге значилось:

«1. Гримор Наитха — 33 %;

2. Каратаза Эдиши — 31 %;

3. Эмитиан Сомневиал — 20 %;

4. Джир Григ — 10 %;

5. Шетиан Своблуг — 6 %».

— Сразу бросается в глаза высокий рейтинг Каратазы, — пояснил Иритим, пока остальные вглядывались в список. — В этом нет ничего удивительного. Эффект кандидата–женщины всегда проявляется вначале. Принято думать, что женщины–политики честнее политиков–мужчин. Ближе к началу выборной недели большинство передумает, но она, разумеется, к этому готова, а намерения у нее серьезные. Я не собирался принимать участие в этих выборах, но ситуацию анализировал: к началу кампании она готова, пожалуй, даже лучше, чем Наитха. Если сопоставить кое–какие факты, можно предположить, что ей удалось собрать около двухсот тысяч…

Вилка Бенаюса упала на пол.

— …золотых кредитов.

— Сколько?!

— Двести тысяч. Минимум. И далеко не все из них пока пущены в дело.

— Сколько же она надеется заработать? — спросила Санея.

— Власть дороже денег, — ответил ей Своблуг.

Он все еще рассматривал листок с рейтингами.

— Шесть процентов. Я ожидал худшего.

— А будет хуже, — пообещал Иритим. — Удачное выступление на дебатах — один процент из этих шести. Остальные пять — тот минимум, ниже которого при таком количестве кандидатов просто не опустишься. Он будет падать… Что возвращает нас к теме разговора. Как раз скоро должно начаться.

Он повернулся к площади.

— Помост номер один. Вы сейчас поймете.

На площадку поднялись двое крепких мужчин в простой, но при этом очень аккуратной одежде. И даже лица их каким–то образом располагали к себе. С короткими, только что постриженными волосами, одного роста и практически одинаково одетые, они казались братьями.

Они остановились в центре возвышающегося над землей круга и принялись ждать. Будущие избиратели, передвигающиеся по площади от одного помоста к другому, понемногу скапливались у помоста, тут же покупая у разносчиков пирожки и копченые крылышки, ягодный сок и холодный чай, гадая, в чем будет заключаться очередное представление и кем из кандидатов оно организовано.

Как только собралось достаточно народу, один из мужчин вдруг бросил короткий взгляд на второго. «Второй» не прореагировал. Тогда «первый» полностью повернулся к товарищу и стал неотрывно за ним наблюдать. Какое–то время ничего не происходило, потом «второй» чуть поморщился, переступил на месте ногами. Очевидно, ему стала надоедать подобная бесцеремонность. С минуту он еще выдерживал взгляд, ничего не предпринимая, затем повернулся и несильно толкнул «первого» в плечо. «Первый» толкнул его в ответ. Последовало еще несколько обоюдных тычков, затем «первый» ловко перехватил руку «второго» и, использовав скорость его движения, перебросил его через себя. Ударившись о доски, «второй» откатился к самому краю помоста.