По лицу скатилась скупая мужская слеза. Свистун нажал "стоп". Похоже, еще немного и о моей сентиментальности начнут слагать легенды. Шок от исчезновения Миракс повлиял на меня гораздо сильнее, чем предполагалось ранее. И вот сейчас прошлые события черной тенью встали за спиной, мне показалось, что снова чувствую отцовскую кровь на своей одежде и руках. Этих двоих я любил больше всего на свете, а теперь со мной лишь верный Свистун и горечь потерь.

–  Свистун, продолжай.

Отец вновь улыбнулся, резанув этой улыбкой по самому сердцу:

–  То, что скажу, наверное, больше похоже на сказку. На самом деле то не сказка - правда. Твой дед, Ростек Хорн, не является родным тебе по крови. Как ты знаешь, он сотрудничал с одним из джедаев, еще до начала Войны Клонов, и джедай погиб. Его звали Нейаа Халкион, он и был моим отцом и учителем до того, как умер. Мне было десять лет, и после его смерти мы с матерью остались ни с чем. Ростек помогал нам, а потом случилось то, что случилось: они с мамой полюбили друг друга и поженились. Ростек усыновил меня. Весьма своевременно, потому что вскоре Империя начала уничтожать джедаев и их семьи. Ростек сумел стереть прежние данные о нас и заменить их новыми. Тем самым он спас и меня, и мою мать от верной смерти. Информация держалась от тебя в секрете, Корран. Однако на то существовали особые причины. Я знаю тебя и знаю, что ты будешь гордиться своим происхождением. Повелитель Тьмы и его приспешники, ведущие охоту на джедаев, были безжалостны. Я видел результаты их кровавой работы. И сохранить твое происхождение в тайне означало спасти твою жизнь. Такова была жестокая необходимость. Клан Халкионов был очень известен среди джедаев Кореллии. Мы были очень уважаемой семьей, о чем свидетельствуют многочисленные хроники, которые велись вплоть до смерти Нейаа. Безусловно, сейчас ты не найдешь их ни в одном архиве. И дело здесь не в Империи. Ростек постарался, чтобы любое упоминание о Халкионах исчезло. Правда, я надеюсь, что он просто спрятал эти данные. Очень надеюсь. Отчим никогда мне не рассказывал, где они хранятся, просто говорил, что их нет. Халкионы были восприимчивы к Силе, но никогда публично это не демонстрировали. Порой слова, действия и помощь людям в определении, что выбрать - зло или добро, оказывались вполне достаточными. Мы не настаивали, мы давали им право выбора. И вот сейчас, Корран, я дарую это право тебе. Запомни, я буду любить тебя и гордиться тобой вне зависимости от твоего выбора. Тот факт, что ты решил когда-то вступить в КорБез, порадовал меня и твоего деда гораздо больше, чем ты себе представляешь. Мы подумали, что ты идешь по нашему пути. Самое главное, что этот путь двойной. И Ростек, и я - мы оба служили традициям джедаев и КорБеза. Если у тебя получится, если ты захочешь, если тебе будет необходимо, поступи так же - прими обе традиции. Но помни, быть джедаем и служить в КорБезе - в том нет ничего зазорного и неправильного. Но если поступить наоборот - то уже трагедия. Я свой выбор сделал и цену ему знаю. Надеюсь, и ты сможешь достойно выдержать удар. И ты сможешь, сын. Теперь ты знаешь, кто ты и какой силой обладаешь. Теперь все зависит только от тебя. Я бы испытал великую радость, если бы ты вернул имя Халкиона в Орден, но если этого не произойдет, я испытаю не менее великую радость от того, что у меня есть такой сын и ты счастлив.

Свистун тактично нажал на кнопку, и экран погас. Спустя минуту молчания он предложил поставить все сначала, но я отказался:

–  Он хотел меня направить на верный путь. Он знал, что будет идеальным выходом из создавшейся ситуации. Раньше я служил в КорБезе, выполнял задания и боролся с врагами. Но теперь настало время стать джедаем. Все идет к тому. Не так ли, Свистун?

В углу спальни - потайная панель. Отодвинув ее, я вынул узкий серебряный цилиндр, мощное оружие Нейаа Халкиона. Его лазерный меч. До самой смерти отец с ним никогда не расставался. Я повернулся к Свистуну:

–  Люк Скайуокер набирает слушателей в академию. Я нуждаюсь в учителе. Корран Хорн умер, да здравствует Кейран Халкион.

Красавчик, возникший на пороге ванной комнаты, являл собой настоящее произведение гримерного искусства. Сим парнем, конечно же, был я. На меня во все глаза глядела Йелла, специально для этого и заглянувшая на огонек.

–  Ну и что ты думаешь?

Взгляд карих глаз цепко пробежался по стройной мужской фигуре, затем вернулся к новой прическе и бороде.

–  Неплохо, мой мальчик, совсем неплохо. Но никакого намека на зеленый.

–  Переборщил с краской?

–  Есть немного.

–  Сейчас мы все исправим, госпожа.

Красавчик снова скрылся в ванной. Вернулся он, вытирая шею белым полотенцем. От зеленых разводов не осталось и следа.

–  А теперь?

–  Теперь замечательно!
– она откинула голову, и золотистая прядь скользнула на глаза.- Теперь выглядишь старше. Усы и эта гнусная бородка меняют тебя настолько, что не будь я твоим старым боевым товарищем, у тебя появился бы шанс.

–  Шанс на что?

–  На все.

–  А чем тебе не понравился зеленый колер?

–  Слишком смело. И, согласись, лучше белый, чем зеленый. Благородная седина… Кстати, а ты внимательно прочитал инструкцию на коробке с гелем?

–  Вроде бы.

–  Выучи наизусть. Время от времени придется подкрашиваться, и важно знать пропорции. А то вместо белых прядей превратишься в ганда.

–  А волосы на мужественной груди также нуждаются в окраске?

Йелла прыснула в кулак.

–  У натуралов все одного цвета. И помни, здесь пропорции иные, а то опять засверкаешь изумрудными пятнами. Хотя должна признаться, что в прошлый раз цвет бородки удивительно сочетался с цветом твоих глаз.

–  М-да, чего только не узнаешь. Надеюсь, что все займет не более одного года, иначе я свихнусь. Никогда не думал, что покрасить волосы так сложно.

–  Привыкнешь. Правда, кто-то говорил, что со временем средство приводит к облысению.

–  Спасибо, утешила.

–  Давай поговорим обо всем за обещанным тобой завтраком.

–  Хорошо, хотя, признаться, еда - последнее, о чем я думал в последние две недели.

–  За свою скрытность будешь отдельно наказан. Я-то думала, что мы друзья, но когда твоя жена неожиданно исчезла, ты ни словом не обмолвился.

В устах другой подобная фраза выглядела бы фривольно, но только не в устах Йеллы.

–  Извини.

Но старого боевого товарища было не унять.

–  Ты должен был мне сказать,- она погладила меня по обнаженному плечу.- Ты же помог мне, когда я потеряла Дирика. Вот уж не думала, что подобное произойдет и с тобой. И не вздумай больше ничего от меня скрывать.

Я послал разгневанной женщине обаятельно-хамскую улыбку - самое обезоруживающее средство в таких случаях:

–  Я действительно хотел с тобой поговорить. Но закавыка в том, что ты служишь в разведке Новой Республике, и я боялся тебя подставить. Конфликт между дружбой и службой - дело нешуточное. Нет, подожди. Я довольно давно тебя знаю и безмерно уважаю за профессионализм. Также почти всем известно твое безудержное стремление поступать по совести, чтобы всем было хорошо, далее в ущерб твоим собственным интересам. Ценю и за это весьма редкое качество. Именно потому не хочется подорвать репутацию самой прекрасной и умной женщины-разведчицы.