Уже тогда перед властями встала проблема контроля за выращиванием и производством наркотиков. Такие меры впервые были апробированы властями «самого великого» из Великих Моголов города Акбара еще в конце XVI в. Выращиваемый опиум в средние века зачастую перевозился в Персию и Среднюю Азию. После того как Индия стала колонией Англии, ее новые правители не устояли перед искушением унаследовать опиумную монополию, дающую баснословную прибыль. Контроль над производителями мака стал еще более жестким. Зачастую англичане скупали весь урожай. Теперь опиум экспортировался в самые разные регионы мира — в Китай, на Дальний Восток и в Европу. Деньги англичане получали благодаря этой торговле немалые. А там, где деньги, всегда льется кровь, что показали хотя бы печально знаменитые «опиумные» войны в Китае.

Сегодня на территории Пакистана растет и мак и конопля. «Трава» там встречается даже в дикорастущем виде. Жители сельской местности и небольших, не особенно обремененных цивилизацией городков как и в старые добрые времена активно употребляют бханг. Особенно крепки традиции в таких районах, как Пенджаб и Белуджистан. В последнее время многие стали отдавать предпочтение более сильнодействующему гашишу. Употребляют наркотики и многие жители больших городов. Хотя они кайф ловят благодаря опийным наркотикам.

Горючий материал городов. Распространение наркотиков, как правило, бывает следствием социальной неустроенности той или иной общественной прослойки. В Пакистане в крупных городах скопилась огромная масса безработных и нищих, тех, кто бедствует в лачугах или совсем не имеет крыши над головой. В середине — конце 70-х годов территориальная мобильность пакистанского населения заметно возросла. Странам Персидского залива понадобилась недорогая рабочая сила. В 1973—1974 гг. в распоряжение этих стран стала поступать доля доходов от экспорта их нефти, значительно подорожавшей. Это позволило широко развернуть строительство, активизировалась торговля. Поэтому неудивительно, что как квалифицированные, так и неквалифицированные рабочие, инженеры, и люди других профессий сотнями потянулись из Пакистана в «новое Эльдорадо».

Этот процесс достиг своего апогея в начале 80-х годов. К тому времени страну покинуло уже примерно 1,5 млн человек, что составляет почти 5 % всего трудоспособного населения. Эмиграция продемонстрировала масштабы перенаселения, скрытого во времена малоприбыльного производства. Люди, покидавшие страну, надеялись получить за границей легкий хлеб, но эмигрантов там ожидал лишь тяжкий труд. Условия жизни в «братских» мусульманских странах были не сахарные, и пакистанцев там порой зверски эксплуатировали. Но заработки были, безусловно, лучше, чем на родине, и это многих удерживало. В Пакистане специалисты той же квалификации получали раз в десять меньше, чем за границей.

Еще один важный процесс — внешняя миграция, которая стала своеобразным продолжением внутренней. В крупных городах появился недостаток рабочих рук, и многие жители деревни отправились туда в поисках счастья, кто временно, на мертвый сельскохозяйственный сезон, а кто и навсегда. Жилплощади не хватало, и в больших городах появлялись все новые и новые кварталы лачуг и хибар.

Впрочем, процесс эмиграции был двусторонним. Некоторые уезжали из своей страны на заработки, а кое-кто из других стран приезжал в Пакистан. В те времена в этой стране было необычайно много эмигрантов из Бангладеш, страны, еще менее развитой, нежели Пакистан.

В итоге такие крупные города, как Карачи и Лахор, оказались явно перенаселенными.

Сейчас в первом из них, по некоторым оценкам, около 7 млн жителей, во втором — более 3 млн. Эти города, особенно Карачи, являются своеобразными воротами, открывающими путь во внешний мир. Жители Карачи отличаются своим исторически сложившимся космополитизмом, а сам город характеризуется неоднородностью населения по национальной принадлежности, что увеличивает внутренние противоречия и не может не способствовать созданию благоприятных для сбыта наркотиков условий.

Трагедия тысяч. Как свидетельствует статистика, в 1981 г. в Пакистане было всего лишь два наркомана, постоянно потреблявших героин. По прошествии трех лет, в 1984 году, число наркоманов выросло до 300. К 1986 г. эта цифра перевалила за 500 тыс. Специальные исследования, благодаря которым получены эти данные, свидетельствуют о том, что в среднем одна пакистанская семья из одиннадцати сегодня знает о проблеме наркомании не понаслышке. Количество тех, кто пытается излечиться от своей убийственной привязанности, за последние годы резко возросло. Только в лахорской больнице «Майо хоспитал» наркоманами сегодня занято больше 2 тыс. коек. Большинство тех, кто потребляет героин и кого кайф превратил в почти неизлечимого больного, имеют возраст от 18 до 25 лет. Героин употребляют и те, кто моложе — совсем еще подростки. Юных наркоманов за их пристрастие исключают из школы.

Среди тех, кто жертвует своим здоровьем ради сиюминутного удовольствия, можно выделить две группы. Первая — это не имеющие путного образования и сбережений бедняки, добывающие себе пропитание, как получится. Сюда же можно отнести и необычайно падких на наркотики бродяг, нищих и «бакшишников», проституток и их сутенеров. Другая группа — это относительно благополучные молодые ребята, которые получают неплохое образование, учась в средних школах и колледжах. Однако многие из героинистов — это рабочие, уволенные со своих фабрик и заводов.