— Ты говоришь так, будто уже пытался, — заметил я.

— Не я, но один из моих сородичей. Я советовал ему не делать этого, но он не послушал. — В словах эльдар зазвучало сожаление, придавшее мелодичному голосу скорбный тон. — Увы, он потерпел неудачу, и потому мы здесь. Мы с тобой.

Я сощурился, силясь отыскать смысл в туманных, намеренно загадочных речах ксеноса.

— Ты дух? Призрак, преследующий меня с Хараатана?

В ответе моего странного собеседника почувствовалась тень улыбки.

— Почти, но не с Хараатана. С Ультве.

— Что? Почему я здесь?

— Это неважно, Вулкан. Но важны мои слова, и важна стихия земли.

— Стихия земли?

— Да. Она неразрывно связана с твоей судьбой. Пойми, мне необходимо обратиться к тебе. Пока ты еще способен внять мне, пока ты еще не потерян.

— Еще не потерян? Я уже потерян. Я узник на корабле своего брата, во всяком случае… — я взглянул на свои голые ступни, — мне так кажется.

— Твои мысли уже настолько затуманены?

Когда я поднял взгляд, эльдар оказался ближе. Его светящиеся силой овальные глаза впивались в меня.

— Я ведь уже видел тебя, верно? — спросил я. — На корабле, перед тем, как понял, где нахожусь.

— Я пытался связаться с тобой раньше, но твой разум был беспокоен, тебя переполняли гнев и желание освободиться. И ты едва восстановился.

— Восстановился после чего?

— Как я уже сказал, я должен обратиться к тебе по поводу стихии земли.

— Ксенос, твои слова лишены смысла.

— Возможно, это моя единственная возможность поговорить с тобой. Потом я могу не вернуться. Ты должен жить, Вулкан, — говорил мне ксенос, — ты должен жить, чтобы стоять в одиночестве на страже врат. Лишь ты один способен исполнить этот долг. Ты один — наша надежда.

Я нахмурился, все хуже и хуже понимая слова ксеноса. И замотал головой, решив, что это очередной фокус моего тюремщика, пусть и невероятно искусный.

— Мой долг? На страже врат? Какая-то бессмыслица.

На солнце набежало облако, бросив тень на мое лицо, и я сжал кулаки.

Почувствовав мой гнев, провидец отступил во свет.

— Это не фокус. Я говорю правду, Вулкан.

Я потянулся к нему, попытался схватить за край одежды, чтобы стереть эту иллюзию в пыль, но схватиться было не за что.

— Когда придет время… — проговорил эльдар, телом и голосом сливаясь с ослепительным как солнце светом, заполнявшим комнату, — ты поймешь, что надо сделать.

Упав на колени, я взревел:

— Убирайся из моей головы!

Прижав ладони к вискам, я напрасно пытался прогнать незваного гостя и вернуться в реальность.

— Хватит, — крикнул я, зажмуриваясь от слепящего света. — Хватит!

— Хватит… — прошептал я.

Свет исчез. И комната, и ксенос. Все исчезло.

Реальность восстановила свои позиции, а когда я вновь открыл глаза — на этот раз по-настоящему, — я обнаружил, что состояла она из грязного камня и темного железа.

Я стоял, повиснув на туго натянутых цепях, которые обхватывали запястья разведенных в стороны рук. На предплечье была выжжена новая отметина. И я не мог вспомнить, откуда она взялась, как и в случае с теми, что появились до нее. Но этой загадке придется подождать.

Я находился в другой тюрьме, пришедшей на смену бездонной шахте и жаровой трубе, где Керз попытался сжечь меня дотла, как я сжег эльдар на Хараатане. Это место было новым для меня, но старым по сути.

Передо мной растянулся длинный коридор. В боковые стены был врезан какой-то хитроумный механизм, состоявший из огромных шестерней и небольших, затейливых сервоприводов. Архаичность и современность объединялись в нем в творение, преисполненное той же гениальности, что была так характерна для техноискусства древней Фиренцы.

Работа Пертурабо. Я узнал ее сразу.

Пол покрывали каменные плиты, скользкие от грязи. Я подозревал, что, какой бы ни была функция этого зала, Керз провел тщательные испытания перед тем, как меня в него заключить. Камень служил лишь облицовкой — грязной подделкой, предназначенной для того, чтобы придать этой дыре мрачную, средневековую атмосферу. В альковах боковых стен дрожало пламя факелов. Невооруженному взгляду они показались бы деревянными, но и это было ложью. Они состояли из пружин и шестеренок, как и все покрытые тенями устройства в этой темнице.