Августон увидел взмывшего в воздух Ультрадесантника. Его коснулся не более чем обрывок тени, клочок черного рваного крыла стервятника, но удар был таким, словно воин вылетел из ствола пушки. Размахивая руками и ногами, он врезался в одно из больших окон зала и вылетел наружу в вихре стеклянных осколков.

Шлем сержанта-Ультрадесантника подкатился по каменному полу к ногам Августона.

В нем все еще была голова.

— Сразись со мной! — заревел Августон. — Сразись, как мужчина! Трус! Порожденье ночи!

Ответом Кёрза стала когтистая рука, которая вошла сквозь керамит, подкольчужник и фибросвязки во внутренности Первого магистра.

Августон повалился вперед. Пол узла связи залила кровь убитых Ультрадесантников и Темных Ангелов. Темнота разила ею — кровью отличных космодесантников.

Ночной Призрак выждал секунду, возвышаясь в полумраке похожей на скелет тенью и сжимая в поднятой когтистой руке испускающие пар внутренности Августона, словно своеобразный искромсанный трофей.

— Я еще не мертв, ублюдок, — пробормотал Августон, на его губах пузырилась кровавая пена. Залитый почти с головы до пят собственной запекшейся кровью, он двинулся на Кёрза со сжатым в правой руке палаческим мечом.

Внутри освещенной свечами Поклонной часовни были отчетливо слышны звуки, сопровождавшие кампанию террора Ночного Призрака: сигналы тревоги, отчаянные вокс-переговоры, звуки бегущих шагов, стрельбы, случайные взрывы гранат и иной взрывчатки с востока, запада, отовсюду.

— Такое впечатление, что в Крепости идет война, — произнес образ кузнеца войны Дантиоха.

— Радуйся, что ты не здесь, — ответил Алексис Полукс. — Я слышал много историй о злобных и жестоких талантах Кёрза, но этой ночью он, кажется, превзошел самого себя.

Полукс огляделся, когда в коридоре снаружи часовни отключилась энергия. Он почувствовал запах гари. Имперский Кулак вытащил болт-пистолет правой рукой, предпочтя ее заживающей новой.

— Думаю, наша беседа на сегодня завершена, — произнес Полукс. — Я должен уйти и помочь братьям остановить это безумие.

— Тогда желаю тебе удачи, Полукс, — сказал кузнец войны.

Капитан холодно взглянул на Дантиоха, словно искренние пожелания Железного Воина были скорее проклятьем, нежели благословением.

Неожиданно в часовню вошли с обнаженным оружием трое Ультрадесантников, выискивая цели. Увидев Полукса, они опустили оружие.

— Он был здесь? — спросил офицер.

— Кёрз? Нет, — ответил Полукс.

— Это место необходимо взять под охрану, — приказал офицер двум своим легионерам.

— Думаете, он близко? — спросил Полукс, подойдя к нему.

— Он повсюду, — мрачно ответил офицер. — Пришел приказ стрелять по теням. Я думал… поначалу я подумал, что это абсурд. Но он как демон.

— Он — сын Императора, — отозвался Дантиох из яркого образа настроечного уровня Соты. — Полубог. Невозможно переоценить его потенциал.

Дантиох тревожно поднялся с кресла с высокой спинкой и подошел к самому краю коммуникационной области.

— Берегитесь, — вдруг произнес он и огляделся, отреагировав на эмпатические вибрации квантового поля. — Дорогие братья, берегитесь…

Все свечи в часовне погасли. Неожиданную темноту пронизали завитки серого дыма, поднимающиеся от фитилей. Теперь почти весь свет исходил от блестящей пещеры Соты, проникая в погрузившуюся в ночь часовню через коммуникационную область и предавая помещению сверхъестественный вид.

В часовне было четверо двойных дверей, по одной на каждую сторону света. Северные двери раскололись, выбитые грубой силой. Внутрь ворвались две сцепившиеся фигуры, закружившись в просторном, выложенном мозаикой зале. Первым воином был похожий на призрака Первый магистр Августон: кожа на голове содрана, весь залитый кровью и вооруженный длинным клинком Ольгина. Другим — олицетворение тьмы: более крупная, свирепая и высокая фигура, нереальный ужас, мимолетная рваная тень, как та, что оставляет на земле летящий в зимнем небе грачом.

Полукс и Ультрадесантники бросились вперед. Кёрз и Фрат сражались так тесно, что было невозможно выстрелить, не попав в Августона. Полукс застыл в нерешительности, в ужасе глядя на происходящее. Ночной Призрак походил на призрака, обрывочный образ из когтей, рваного плаща, косматых и развевающихся волос, белого, как голый череп лица, и черного злобного рта.

— Он здесь! — завопил в вокс офицер Ультрадесанта. — В часовне! В часовне!

Августон упал, истерзанный и выбившийся из сил. Он опустился на колени, и в эту секунду Полукс увидел нанесенные ему ужасные раны. Тело Первого магистра было вскрыто и выпотрошено, половина лица разодрана. То, что Августон все еще двигался, говорило о его мужестве и сверхчеловеческих усилиях.