— Это не поможет, — отметил Есугэй. — Они значительно превосходят нас в огневой мощи. Предлагаю поступить иначе.

— Орудия готовы, — бесстрастно доложил артиллерийский сервитор.

— Беглый огонь, — приказал Лушан и взглянул на Есугэя. — Поверь, если у тебя есть, что добавить, я приму любой совет.

Пустоту прочертили новые лучи лазеров и лэнсов, сверкая и танцуя в странном, губительном безмолвии межкорабельного боя. «Серповидная луна» получила очередное прямое попадание, от чего напряженные пустотные щиты замерцали, как масляная пленка на воде.

Есугэй прищурился под наклонным визором. Он чувствовал нечто странное в корабле, что-то необычное в собрании душ, запертых внутри адамантиевого корпуса.

— Эту ситуацию решат не лэнсы, — сказал он, размышляя над своими ощущениями.

Последовали новые попадания. С верхних галерей мостика рухнула вниз балка с грохотом сломанных стальных опор, от чего по бронестеклу купола пробежала паутина трещин. Секунду спустя пустотный щит над мостиком рассыпался в ливне искр. Загремели предупредительные ревуны, сопровождаемые кровавым отблеском аварийного освещения на уровне палубы.

«Вы не уверены на счет нас, — подумал Есугэй, начиная понимать некоторые из своих ощущений. — Вы тоже сомневаетесь».

— Установлены точки телепортации, — сообщил Эргил.

Лушан вскочил, схватив болтер. Располагавшиеся по периметру шестеро Белых Шрамов поступили так же.

— Нет, не так, капитан, — приказал Есугэй, твердо уперевшись ногами и вдавив посох в палубу. — Нам нужны ответы, пусть приходят.

Лушан, застыв с оружием наготове, мгновенье колебался, разрываясь между психической подготовкой и прямым приказом провидца бури.

— Многочисленные сбои пустотного щита, — снова раздался голос Эргила. — Они на подходе, капитан.

— Как прикажет задьин арга, — сообщил Лушан своим воинам с явным нежеланием. Затем посмотрел на Есугэя, словно говоря «слово за тобой».

Двенадцать озоновых хлопков отбросили ударные волны по мостику, с треском превратившись в космодесантников в темных силовых доспехах. Они разбежались из зон телепортации с наведенным оружием.

— Бросить оружие! — проревел чудовищный голос, оглушая искусственным усилением. — Сдать корабль!

— Не будьте глупцами, — невозмутимо ответил на готике Есугэй. — И, пожалуйста, уберите оружие.

Двенадцать стволов тут же нацелились на него.

— Колдун бури! — выкрикнул один из абордажников.

Все двенадцать болтеров тут же открыли огонь. За барабанным стуком падающих болтерных гильз последовал рев обжигающего залпа из огнемета.

Есугэй поднял посох, и снаряды взорвались перед ним в ливне выпущенной энергии. На краткий миг его окутала волна шума и кипящей ярости, затем все рассеялось.

— Это глупо, — произнес провидец бури безмятежным голосом, словно по-прежнему находясь на Алтаке.

Двенадцать захватчиков бросились к Есугэю, перепрыгивая через ограждения балкона, обегая пульты управления и продолжая стрелять.

Он опустил посох и на нем вспыхнули разряды молний, затмив вспышки болтерного огня и омыв мостик золотым светом. Задьин арга сжал другой кулак и вражеские болтеры рассыпались. Огнемет взорвался с сильным, рокочущим ревом.

Мостик наполнился раскатами грома. По площадкам прокатился собирающийся штормовой ветер, сбивая с ног смертных и заставив даже легионеров пошатнуться.

Один из захватчиков сумел сблизиться на дистанцию ближнего боя, продравшись сквозь вихрь золотистых порывов. Есугэй указал пальцем, и космодесантник — тонны толстого керамита, мышц и многочисленных механизмов — отлетел и врезался в дальнюю стену, расколов каменную кладку переборки.

Еще один воин подобрался вплотную, сжимая пылающий меч и собираясь нанести рубящий удар. Есугэй терпеливо взглянул на его, словно потакая энтузиазму ребенка, затем чуть наклонил голову.

Голова мечника дернулась назад. Зигзаги золотой молнии врезались в него, опрокинув космодесантника на палубу и пригвоздив к ней.

К этому времени только один из абордажной партии оставался на ногах — огромный воин в великолепном доспехе и с огромным потрескивающим молотом. Он шел сквозь бурю, наклонившись под ослепительными потоками и движимый одной силой воли.

Воин приблизился на три метра. Тогда Есугэй повернулся к нему и раскрыл кулак.

Еще одна молния, яркая и оглушительная, как бури Чогориса, вонзилась в грудь молотодержца. Он отлетел назад, сокрушив балюстраду и рухнув на пост сервиторов, все его тело было окутано шипящей и похожей на паутину энергией.