С обреченностью Форрикс увидел, что титанические стражи у входа тоже оживают. Драгоценности, наполнявшие их тела, струили свет в гигантские конечности, и плавно изогнутые выросты у них на спинах, похожие на крылья, сверкали лучезарной энергией. Хлопья мерцающего света падали с их кулаков, и треск и скрип, которые издавали их суставы, походил на грохот расколовшегося ледника.

— Назад в форт! — приказал Форрикс. — Сейчас же!

Терминаторы слаженно и тяжеловесно двинулись вперед, но не успели сделать и пяти шагов, как их путь оказался перекрыт — не кристаллическими скульптурами, сошедшими с постаментов, но армией призрачных воинов, которые явились из изумрудного тумана. Тысячи тысяч этих мерцающих фигур наполнили площадь, и каждая была облачена в облегающую броню и вооружена длинным клинком. Белые глаза светились сквозь полупрозрачный фарфор шлемов, и Форрикс чувствовал в этом взгляде острейшую ненависть. Вопреки всем светским убеждениям он сразу же понял, кто на самом деле эти призраки.

Мертвые эльдар Йидриса.

Совсем не это Пертурабо ожидал увидеть в Погибели Иши. Он думал, что здесь окажутся ряды могил, надгробные памятники или какие-нибудь иные материальные предметы, увековечивающие память о мертвых. Что-то буквальное. Величественные скульптуры, монолитные обелиски, летописи громких подвигов и заветов. Теперь он осознал, что подобное тщеславие было характерно для людей — эльдар же хранили память о мертвых совсем иначе.

Последний проход вывел их на мостик тридцатиметровой ширины, висящий посреди просторного купольного зала, который заливал тот же зеленый свет, что окутал могилы и мавзолеи города. И здесь они обнаружили источник этого сияния — гигантский ярко-изумрудный гейзер, сияющей колонной поднимавшийся из бездонной шахты в центре огромного помещения.

Высоко наверху вместо внутренней стороны золотистого купола, который они видели снаружи, чернело абсолютное ничто, одновременно статичное и бурлящее. Ослепительный свет вонзался снизу в эти глубину и поглощался, оставляя тьму нетронутой.

— Как будто смотришь в сердце черной дыры, — сказал Кроагер, зачарованный зрелищем.

Пертурабо кивнул; его воображение создавало в сажево-черных глубинах узнаваемые формы: далекие горизонты, чужие земли, невообразимые галактики.

— Думаю, это оно и есть, — сказал он, отведя взгляд от полуреальных горизонтов во тьме. — Думаю, оно имеет какое-то отношение к причинам, по которым планету не затягивает в центр Ока.

— Тогда давайте постараемся не наделать здесь глупостей, — сказал Фальк. — Нам еще надо будет выиграть войну после того, как покончим со всем этим.

Пол зала был похож на переливающееся морское дно, из которого вырастал лес изящных башен, сегментированных, луковицеобразных, конических, как сталагмиты. Блестящие, мигающие в потоке пенящегося света самоцветы усеивали их, словно ракушки — прибрежные камни. Даже самые низкие явно насчитывали в высоту сотни метров. Между ними извивались мостики и дорожки, расположенные словно бы случайно, но Пертурабо сразу увидел в их расположении закономерность.

— Все они сходятся к отверстию, через которое льется свет, — сказал Фулгрим.

— Ты заметил?

Фулгрим бросил на него испепеляющий взгляд.

— Идеальные структуры, геометрическая периодичность и последовательности Фибоначчи в природе? Я тебя умоляю.

Пертурабо улыбнулся.

— Я не подумал, что ты наверняка читал «Либер Абачи».

— Читал? Я ее переписывал.

Пертурабо указал на центр огромного зала.

— Так что, ты этого ожидал?

Фулгрим прошагал к краю мостика. Белый плащ развевался за его спиной, как и копна волос, придерживаемых, чтобы не падать на лицо, изящным серебряным обручем. Пертурабо узнал в нем руку того же мастера, что изготовил застежку плаща, подаренного Фулгримом на Гидре Кордатус. Он опустил взгляд на установленный в блестящем черепе камень, в котором золото уже полностью затмило черноту.

Пертурабо, взятый в кольцо Железного Круга и сопровождаемый по бокам триархами, повел всех вдоль края зала к туго скрученной винтовой дорожке, что спускалась к полу, словно змея, свесившаяся с мостика. Дойдя до конца дорожки, Пертурабо взглянул на тянущееся вниз шествие, которое замыкал Беросс. Они вошли в гробницу примерно с тысячей легионеров и таким же числом смертных, но теперь последователей Фулгрима стало заметно меньше.

Поглотил ли их лабиринт незаметно для всех? Поддались ли они по пути жажде крови или зову похоти? Судьба смертных Пертурабо не беспокоила. Смерть ждала их в любом случае.

Пол зала был теплым, как земля в джунглях, влажным и облепленным клочьями мерцающего тумана, вытекавшего из башен, словно дыхание. Теперь, оказавшись у их основания, они в полной мере осознали, насколько огромны были эти колонны, эти устремленные ввысь скульптуры, казавшиеся не тронутыми созидательной рукой. Ярко-черные тени плясали на земле и скользили по башням, а свет из центра зала разливался между ними стремительными волнами.

Железные Воины маршировали в ногу, двигаясь единой колонной боевой мощи, в то время как Фулгрим и его воины бродили среди башен и с восхищением разглядывали гигантские строения. Фулгрим шагал, вытянув руки в стороны и запрокинув голову, будто купаясь в лучах первого рассвета. Военная операция стремительно превращалась в нечто совершенно иное.