Затем Эреб бросил вызов луне. Он стоял на озаренных дневным светом болотах и изумленно глядел на ночную сторону Давина, где был считанные секунды назад.

Как бы далеко он ни забирался, ощущение времени, проведенного в варпе, мало менялось. Одно и то же чувство силы и страха. Старание оставить в сознании только место назначения. Падение из одной реальности в другую. Ему не хватало изящества Ашкуб, но он знал, что способен пройти дальше, чем она. Он стал сильнее, и они оба это знали.

Ведьма совсем перестала его наставлять. Перестала есть. Эреб предполагал, что она готовится к концу. Его это злило, но он не покидал храма.

Он устроил себе последнее испытание.

Темный Апостол с хлопком возник в своих покоях на борту «Длани Cудьбы», с силой вылетев из варпа. Он врезался в железную кафедру, расшвыряв по полу книги, манускрипты и инфопланшеты, и со смехом упал на них. Лежа среди груды тайн, он долго и громко хохотал.

Он без каких-либо маяков и наводящих сигналов определил местоположение корабля, который на полной скорости двигался через варп. Прибыл в собственное запертое и недоступное для посетителей святилище, и никто его не заметил.

— Я и впрямь Длань Судьбы, — пробормотал он себе под нос.

Прежде чем Эреба обнаружили, он вновь скрылся, вернувшись в разрушенный храм на дальнем краю сегментума Ультима.

Теперь старой ведьме пришло время умереть.

— Лорд Кор Фаэрон, вы стали столь самоуверенны, что полагаете, будто достойны тайн самих богов? — произнес Эреб.

— Я первый среди служителей богов, — настаивал Кор Фаэрон. — Я издревле следовал за ними и требую, чтобы мне сообщали об их целях. И в отличие от тебя, Апостол, они не отказывают мне. Ты обещал раскрыть предназначение этих атамов. Раскрой. Это приказ.

Эреб нахмурился. Старик его разочаровал.

— Да будет так, мой повелитель. Как и варп-склянки, это дар богов. Скрытая в них сила может уберечь носителя от вреда или же помочь ему творить великое колдовство. Впрочем, да будет вам известно, что это зависит от способностей обладателя.

— Это более чем загадочно, мой господин, — заметил Ундил с многозначительной ухмылкой.

Федрал Фелл рассмеялся.

Эреб пожал плечами.

— В таком случае я излагаю истину глухим. Эти атамы не просто ритуальные символы, а орудия просвещения. Нанесенная ими рана может поставить даже самого могучего героя на службу нашему делу, открыв ему глаза на величие Хаоса и вероломство Императора.

— Я не ощущаю подобной силы, лишь смертельный дар, — пробормотал Квор Вондар, держа клинок возле закрытых глаз. — Хотя есть некий отголосок… — он наморщил лоб, словно силясь услышать.

— Как я уже говорил, магистр Вондар, — холодно произнес Эреб, — это зависит от способностей носителей. Их можно использовать для любых целей.

Казалось, Кор Фаэрон увидел клинок в новом свете.

— Говоришь, это орудия просвещения? — переспросил он с блеском в глазах. — Просвещения или совращения?

— Обращения, мой повелитель. Среди прочего.

— И вы, несомненно, не расскажете нам, что это за «прочее»? — спросил Ксир.

— Боги не станут давать вам силу с ложечки, господа. Не стану и я. Ее нужно познать и получить. Учитесь, как я, или же останетесь на обочине пути в грядущие месяцы и годы. Выбор за вами, я лишь указал на будущие свершения в надежде, что вы, возможно… — он прервался и опустил глаза.

— Что ж, на этом все. Я вижу в каждом из вас некое величие.

— Разумеется, — сказал Фелл. — Но зачем? Скажите нам, иначе мы не примем ваши клинки, какие бы чудеса вы ни сулили. Вы, несомненно, не станете ожидать, что мы столь слепо последуем вашим нашептываниям?

— Нет, конечно же, нет.

— Тогда какова причина того, что вы вручаете нам эти атамы?

Эреб широко улыбнулся. Он мгновение сдерживался, смакуя накопившееся раздражение остальных.

Рабор плашмя ударил клинком по столу и встал.

— Судьба, — наконец произнес Эреб, и при звуке этого слова по его позвоночнику прошел восхитительный трепет.

Когда Эреб вернулся, Ашкуб ждала его. Она наблюдала, как он приближается.

— Я научился у тебя всему, чему мог, жрица, — произнес Темный Апостол, сбросив грубую рясу.

— Это так.

— У меня здесь осталось лишь одно дело.

— Я это предвидела, — согласилась она.

Ведьма не стала сопротивляться, когда он опустился на колени и пригвоздил ее к полу в центре храма при помощи семи атамов. Противоестественные клинки погружались в камень, словно горячий нож в лед. Она кричала, пока Эреб повторял ритуал, который Ашкуб на его глазах проводила над давинским жрецом в день, когда отправила Эреба на встречу с Магистром Войны.