Однако полицейские то ли не очень поверили Игорю, то ли считали, что его информация нуждается в подтверждении других свидетелей, только ограничилось все тем, что они расспросили друзей об алиби на момент убийства, а потом сразу же отпустили их.

— Позови следующих, — распорядился майор, обращаясь к стажеру. Затем снова взглянул на друзей и произнес:

— Не покидайте корабль вплоть до моего разрешения.

— И куда мы денемся? — улыбнулась Кира. — Вокруг же вода!

— Завтра вы прибываете на Валаам. Так вот, если кого-то из вашей компании недосчитаемся при отплытии от острова, я автоматически буду подозревать в случившемся именно этого человека.

Друзья вышли из кают-компании в разобранных чувствах. Игорь, предвидя расправу, сразу же смылся. А друзья не спешили. На них неожиданно нахлынула странная апатия. Они видели, что следом за ними на допрос к следователю были вызваны члены экипажа. Разумеется, не все, но тут были стюарды, обслуживающие палубу, где находилась каюта покойной, а также работники ресторана и даже диск-жокей, который вел вчера дискотеку.

— Плохо дело, — озабоченно произнес Эдик. — Мерзавец Игорь, как он нас подставил!

— Уверена, он сдал нас специально.

— И следователь уже знает, что мы ходили в каюту Надежды Сергеевны.

— Это-то да, — согласился Эдик. — Вопрос в другом… Под каким соусом Игорь подал это блюдо? Сказал, что нам просто было необходимо взглянуть на место преступления, или заявил, что мы постарались его подчистить и уничтожить все улики, которые могли бы указать на нас?

Теперь друзья были уверены: Игорь им совсем не друг. И даже не просто не друг, а откровенный враг. Игорь оказался таким подлым, что даже его матери было за него явно стыдно. Лариса не поднимала глаз, была бледна и скоро попрощалась и ушла.

Друзья же побрели обратно к себе. Но на середине пути они наткнулись на Лисицу. Он держал в руках планшет и выглядел необычайно взволнованным.

— Где твоя корона? — обратился он с вопросом к Лесе.

— Моя… что?

— Корона, — нетерпеливо повторил Лисица. — Твоя корона! Ну, та штука, которая красовалась у тебя вчера на голове! Не помнишь?

— А… Поняла. Она у меня в каюте.

— А монета?

— Какая монета?

— Господи, Леся, та монета, которую вы нашли в бумажнике Николо! Серебряная с каким-то там королем Малкольмом.

— А-а-а… тоже там.

— Можешь мне ее показать?

— Да.

— И корону! — нетерпеливо потребовал у приятельницы Лисица.

— Ты же вчера ее уже видел.

— А сегодня я хочу посмотреть на нее еще раз! Покажешь или нет?

Лисица был сильно возбужден. Глаза у него сверкали. Он нервно облизывал губы и смотрел на Лесю так, словно был готов лично тащить ее за шиворот.

— Покажу, конечно. Только почему такой ажиотаж? Вчера ты так не трясся.

— Вчера — это было вчера. А сегодня у меня есть кое-какие новости.

— Какие?

— Сначала покажи корону, потом скажу!

Спорить с Лисицей, когда он закусывал удила, было бесполезно. Лично кроткая Леся даже никогда и не пыталась.

Вместо этого она спокойно сказала:

— Пойдем. Корона находится в шкафу вместе с моим платьем.

— А монета?

— Она где-то на столе валяется.

— Валяется! — простонал Лисица.

Всю дорогу до каюты Лисица мчался впереди всей компании, время от времени оглядываясь и поторапливая отстающих.

— К чему такая спешка? — спросил окончательно запыхавшийся Эдик, когда они подбежали к дверям их каюты.

— Сейчас объясню!

Лисица сам распахнул дверь шкафа и с нетерпением уставился на платье, которое Леся устроила на плечиках в шкафу.

— Где корона? — требовательно спросил он.

— Должна быть где-то здесь.

— Где именно?

— Ну тут… на полке.

И действительно, над штангой, на которой Леся устроила свое платье, находилась полка для головных уборов или каких-то других не очень крупных предметов.

— Сюда я вчера ее и положила.

— Ты это хорошо помнишь?

— Да.

— Прости, если я ошибусь, но вы с Кирой вчера здорово повеселились. Сначала в ресторане, а потом еще и на дискотеке добавили.

— Может, оно и так, только это была моя свадьба.

— Я говорю это не в укор тебе, — слегка смутился Лисица. — Просто, не могла ли ты забыть, куда положила корону? Или… или вовсе ее потерять?

— Нет, — вмешался в разговор Эдик. — Я тоже помню, как Леся раздевалась. Как только мы пришли, она сняла корону с головы, пожаловалась, как устала от нее и какая эта штука тяжелая.