А если он своей тушей просто раздавит, прошибет стены? Или, по крайней мере, проделает хорошую брешь…

Снова залп…

И – о, чудо! – голова ящера дернулась, зашаталась, обливаясь кровью… и длинная шея гигантской твари бессильно упала на башню, словно оборвавшийся пеньковый канат.

Егоров едва успел отскочить, но все же измазался в кровушке… И тут же сообразил, какую пакость придумали колдуны. Не-ет, они вовсе не рассчитывали всерьез на то, что длинношею удастся проломить стену, главное, чтоб он туда залез, встал горбом – этаким мостиком, мостищем!

По мертвой туше сонмищем ползали разноцветные хвостатые драконы, менквы и прочая шваль, приготовленная колдунами для битвы. А воины выжидали на берегу – еще не наступило их время.

– Повернуть пищали! – замахал руками атаман. – Цель – чудище, спина и горб. Сейчас, сейчас попрут… Готовься… Пли!!!

Пробежавшие по туше мертвого длинношея твари, вот-вот готовые запрыгнуть на стену, были напрочь сметены двойным – пищально-пушечным залпом! Грохот стоял такой, что у многих казаков не на шутку заложило уши, а уж дыму было – не продохнуть, тем более ветер вдруг ослаб, почти совсем прекратился.

Бессильно повисли паруса стругов, белое едкое облако повисло над острогом, со смотровой башни стало не видно ни зги.

Вот еще напасть! А ну-ка…

Задыхаясь от дыма, атаман приказал, как смог:

– Заряжай, братишки. Незнамо куда, целься… Девы, давайте на стены, во дворе сейчас опасно, мало ли, тварь какая проникла…

– Да вроде никого не было.

Заскрипев лестницей, вынырнула из пороховой пелены Настя с атаманской винтовальною аркебузой. На груди ее, поверх неудобного летника с надставными, завязанными за спиной рукавами, забавно болталась берендейка – кожаная портупея с пороховым припасом и пулями. Двенадцать мерок-зарядцев с точно отмеренными дозами пороха, мешочек со свинцовыми пулями и две медные пороховницы, малая – с натруской, и большая – с запасным порозом. Да! Еще и рог с ружейным маслом. А вот огнива – как у стрельцов-пищальников – не было, ни к чему – замок-то у хитрой аркебузы колесцовый, без фитиля.

– Ну и чумазая ж ты у меня! – не выдержав, расхохотался Иван.

– На себя глянь… Ой!

Попятившись, Настя округлила от страха глаза и, сорвав с плеча заряженную аркебузу, не целясь, бабахнула с руки… угодив прямо меж глаз вынырнувшей из тумана зубастой крокодильей морде!

Особенного вреда чудовищу легкая аркебузная пуля не причинила, но на миг задержала… И Егоров, подскочив, от всей души рубанул по шее дракона саблей. Голову, конечно, не снес – зверюга-то крупная! – но горло, как следует, раскровянил, перешибив аорту. Фонтаном хлынула кровь, чудовище захрипело и, забив хвостом и когтистыми лапами, повалилось со стены во двор, да там и затихло.

Поднявшийся вдруг, словно по заказу, ветер унес пороховой дым прочь; обрадованные ватажники радостно восславили Господа, казацкие женки направили пищали на мертвую тушу чудовища, по которой упрямо лезли на стены юркие хвостатые драконы и менквы.

– Огонь!!!

Очередной залп смел с поверженного исполина всю нечисть, тут же, следом, выпалили и со стругов. Афоня снова перекрестился, глядя, как ветер быстро рассеял дым:

– Слава тебе, Богородица Дева Тихвинская, и тебе, Николай Чудотворец, слава!

– Огонь!

Тут же скомандовал Иван орудиям «второй смены» – снова грянул залп.

– Девки, берегите небо!

– Да мы посматриваем, атамане, ништо!

Задумчиво почесав шрам, Егоров свесился с башни, внимательно осматривая застрявшего на стене острога мертвого исполина, по которому снова ползли всякие недобрые твари, ползли себе на погибель, ядер да пуль да порохового зелья, слава богу, хватало… Пока хватало. А если поганые колдуны будут гнать зверье несколько дней подряд, неделю, месяц? Хотя месяц, конечно, вряд ли – драконов не хватит, а людоедов – тем более, не так-то их и много кочевало по берегам.

– Бить по туше! – обернувшись, приказал пушкарям атаман. – Самым крупным калибром.

Утробно, все разом рявкнули крепостные орудия, так, что башня аж затряслась, а пролетевшие с воем ядра величиной с человеческую голову вырвали из горба длинношея кровавые куски мяса.

– Вот так! – Иван довольно ухмыльнулся. – Посейчас живенько разденем тебя до костей. Давай, давай, парни!

Снова ухнули пушки, деловито обрабатывая мертвого ящера, за ними громыхнули орудия поменьше и пищали, сметая в ров ринувшихся было на стену людоедов. Напрасно те завывали, напрасно метали камни – далековато все ж было, не добросить, не попасть, камни – не ядра, а волосатые лапы менквов – не пушечный ствол.

– Огонь!!!

Ветер вовремя уносил дым, видать, Афоня не зря молился. Молодец, дьячок! Атаман на миг обернулся, перекрестился на сверкающий золотом крест церкви Святой Троицы и махнул рукой пушкарям:

– Залп!

Громыхнуло. За стеной послышались визги и яростный рев. А когда рассеялся дым, Егоров не поверил глазам своим: все мелкие драконы – длинохвосты, рогачи, крокодиломорды и прочие – вдруг обезумели, принявшись азартно терзать мертвую тушу, схватываясь меж собой за особенно лакомые куски. Быстренько оприходовав вкусную шею и хвост, добрались и до брюха – прогрызли, вскрыли острыми когтями, с жадностью пожирая кишки.