– Пожалуйста, объяснитесь яснее, кузина, – громко сказала герцогиня, сделав фрау фон Катценштейн знак удалиться.

Они были одни в розовом полумраке маленькой палатки, перед которой шумел бал под лунным светом.

– Ваше высочество, – страстно сказала девушка, – я не могу видеть, как вас обманывают!

– Кто обманывает меня?

Еще раз благородство и доброта одержали победу в сердце Елены. Она смотрела на эту с трудом дышавшую женщину и знала, что следующее слово убьет ее.

– Нет, ничего, – проговорила она. – Позвольте мне уйти, Елизавета, отошлите меня!

– Кто обманывает меня? – настойчиво повторила герцогиня, напрягая все свои силы.

Принцесса сложила руки и обернулась к Клодине, которая все еще стояла с герцогом. Взгляд герцогини устремился в ту же сторону, лицо ее страшно побледнело.

– Я не понимаю, – холодно сказала она.

Принцессе казалось, что ее сердце бьется о медальон, в котором она носила письмо герцога.

– Ваше высочество не хочет понять! – прошептала она. – Ваше высочество закрывает глаза!

Она подняла все еще сложенные руки и прижала их к голубой кофточке: перед ней снова предстала сцена в полутемной детской.

– Клодина фон Герольд, – произнесла она, но не закончила – герцогиня пошатнулась, Елена вскрикнула от испуга, поддержала ее, но через мгновение герцогиня снова овладела собой.

– Кажется, душная и сырая ночь вызывает лихорадку, – сказала она с улыбкой на бледных губах. – Ложитесь спать и выпейте лимонада, кузина, вы говорите, как безумная. Позовите ко мне фрейлейн фон Герольд, милая Катценштейн, – обратилась она к фрейлине, которая озабоченно вглядывалась в лицо герцогини.

Когда девушка подошла, она ласково и громко, так что стоявшие у палатки слышали, что они с ней на «ты», сказала:

– Доведи меня до кареты, Дина, и не забудь, что завтра тебе придется ухаживать за больной. Боюсь, этот прекрасный праздник истощил мои силы.

Она оперлась на руку Клодины и в сопровождении герцога, Лотаря и свиты пошла к тому месту, где стояли экипажи, любезно раскланиваясь на все стороны, но не обратив внимания на поклон принцессы Елены. Когда Клодина вернулась назад вместе с Лотарем, в ее руках был гранатовый букет герцогини.

– Спокойной ночи, Беата, я еду домой.

– Какой странной была при прощании герцогиня, – сказала Беата, провожая Клодину по боковой аллее к карете. – Она смотрела на тебя так проницательно, точно хотела заглянуть в самую глубину твоей души, и вместе с тем виновато. Есть что-то детское в этой женщине. Как мило она передала тебе из кареты букет, сказав: «Моя дорогая Клодина», как будто не могла достаточно выразить свою любовь к тебе.

– Мы очень любим друг друга, – просто ответила Клодина.

Принцесса Елена продолжала танцевать.

«В полнейшем безумии», – подумала фрау фон Берг, которая вернулась в сад, излив свой гнев на голову старой няньки. Черные глаза маленькой принцессы блестели от слез, а сама она смеялась и сжимала в кулаке ручку веера из слоновой кости. Потом, не в силах больше сдерживать внутреннее волнение, убежала в темноту под деревья, бросилась на скамейку и прижала горящее лицо к холодному камню. Фрау фон Берг остановилась перед ней с мрачным лицом.

– Боже мой, – сказала она, – если бы кто-нибудь сейчас видел вашу светлость!

– Барон идет? – спросила девушка и поспешно вытерла глаза. Берг улыбнулась.

– О нет, он говорит с ландратом Бессером о страховании от огня.

– Вы видели, Алиса, Герольд получила от ее высочества букет при прощании. Это было, – принцесса истерически захохотала, – результатом моих дружеских предостережений.

Фрау фон Берг продолжала улыбаться.

– Извините, ваша светлость, герцогиня не могла поступить иначе! На основании простого слова благородное существо не оттолкнет своего друга. Я думала, вы лучше знаете ее высочество. Ведь вы и сами так настойчиво требовали доказательств…

Принцесса закрыла уши руками, показывая, что не хочет больше слушать.

– Доказательства, – повторила фон Берг. – Доказательства, ваша светлость!

Герцогиня по возвращении тотчас пошла к себе и легла спать.

Как легко сказать «лечь спать»! Как это понятно звучит, и как коварно убегает сон от беспокойного сердца!

Она выпила прохладную воду с малиновым сиропом и лежала в своей тихой комнате, но было тяжело сознавать и чувствовать себя такой слабой. Будет ли ей когда-нибудь лучше?