— Прорвемся, Паш!

— Конечно! Только когда и куда?

К старшим офицерам подошел снайпер, прапорщик Долгих.

— Ну, и как я его?

— Отлично, Игорь, прямо в сердце.

— Не может быть, я стрелял в голень. Но он так быстро рухнул… Твою мать, мужики, я, честное слово, целился в ногу.

— Ладно, чего уж теперь, — махнул рукой Бакаров и повернулся к Хитрову: — Ребяткам все трупы затащить в дом. Водителей сюда. Я докладываю Губарю.

— Может, водители знают о Штебе? — предположил Хитров.

— Хорошо, Леня, если они скажут, кто их послал к Мадьяру.

— Но старший-то, как его, Хома, был с Мадьяром на «ты». Значит, знался.

— Посмотрим. А пока выполняйте приказ.

Отойдя в сторону, Бакаров по специальному телефону вызвал генерала Губаря.

Несмотря на то что часы показывали 5 часов 13 минут, генерал ответил тут же:

— Губарь!

— Бакаров, доброе утро, Борис Викторович.

— Слушаю!

— Акция по нейтрализации базы Мадьяра, исключая снайперов Штебу и Карс, завершена. Террористы уничтожены, задержаны водители, пригнавшие Мадьяру два автомобиля.

— А сам Молнар?

— Его, к сожалению, взять живым не удалось.

— Что значит «не удалось»?

Бакаров объяснил суть произошедшего во время штурма.

Губарь, выслушав, спросил:

— Как понимать то, что снайпер убил главаря, имея задачу всего лишь остановить его отход?

— Прапорщик Долгих действовал по плану, а бил по ногам Мадьяра.

— Бил по ногам, а попал в голову?

— В сердце.

— Замечательно. Теперь мы не знаем о задаче Штебы и Карс.

— Но главное мы все же знаем, цель снайперов — губернатор…

— Так! — прервал Павла генерал. — Трупами займется местное УФСБ. Группе Хитрова вместе со взрывчаткой убыть в лагерь подготовки спецназа под Переславом, группе Васильева продолжить поиски Штебы и Карс, тебе же в 11.00 быть у губернатора. Пропуск будет заказан.

— И что я должен делать у Термилова?

— Завтра узнаешь! А сейчас всем покинуть деревню. Задержанных водителей держать при группе Хитрова.

— Неплохо было бы начистоту поговорить с Надой Тагаевой.

— Не надо, майор, учить начальство. До встречи.

Губарь отключил телефон.

Бакаров передал приказ Хитрову сворачиваться и выдвигаться к Переславу.

Павел заехал домой в 7 утра.

— Ты закончил работу? — встретила его в прихожей Ольга.

— Нет!

— У тебя усталый вид.

— Ночь не спал. Приготовь летний костюм и крепкий кофе, я в душ.

— Тебе опять куда-то надо ехать?

— Да, Оля. Надо.

— Может, я все-таки уеду в Грановск?

— Езжай. Как прояснится с твоей работой, позвоню.

— А ты, случаем, не хочешь избавиться от меня? Скажи правду, я пойму.

— Нет, не хочу. Оль, у меня не так много времени.

— Чистое полотенце в ванной.

В 10.50, беспрепятственно миновав пост полиции на входе в здание правительства Переславской области, Бакаров поднялся на второй этаж, вошел в приемную, где находились две симпатичные женщины, блондинка и брюнетка.

— Добрый день, у меня на 11.00 назначена встреча у губернатора.

— Назовите свое имя и фамилию, — попросила блондинка.

— Павел Александрович Бакаров.

Она кивнула, взглянула на брюнетку:

— Юль! Узнай!

Брюнетка подняла трубку внутреннего телефона:

— Геннадий Алексеевич! К вам господин Бакаров… — Выслушав ответ, она кивнула Павлу: — Проходите, пожалуйста.

Бакаров вошел в кабинет, где за столом совещаний друг против друга сидели Термилов и Губарь.

— Здравия желаю, товарищ генерал, — поприветствовал Павел начальника и поздоровался с Термиловым: — Здравствуйте, Геннадий Алексеевич.

— А?! Бакаров. Где появляешься ты, там возникают проблемы, — повернулся к нему Термилов.

— Я могу уйти.

— Майор! — воскликнул Губарь. — Не забывайся!

— Не забываюсь, товарищ генерал, но и разговаривать с собой таким тоном не позволю.

— Смотрите, какие мы гордые! — поднялся губернатор. — Ладно, ладно, Бакаров, кто старое помянет, тому глаз вон. Проходи, присаживайся. Вид у тебя какой-то нехороший, гулял, что ли, ночью?

— Так точно, господин губернатор, вместе с Мадьяром в деревне Гераньке.