Фредерик решил, что возьмет инициативу в свои руки. Ночью он, под свою ответственность, вывел знахарку из темницы и из замка и вместе с дочкой повез ее к реке, что текла под скалы в Снежное графство. Там устроил их в речной караван торговых лодок, которые готовились отплыть с товарами на север.

– Все, что вам осталось – бежать из Королевства, – так сказал он женщине. – Здесь вы уже будете вне закона. С вашим ремеслом, думаю, не пропадете.

Деньги, одежда, провизия – всем этим он снабдил беглецов, и знахарка со слезами благодарности поцеловала ему руку... А от Конрада потом ему здорово влетело...

– Только благодаря вам, сэр, я до сих пор жива, – так сказала теперь Орни.

– Не преувеличивай.

– Моя мать всегда так говорила: Судья Фредерик – наш спаситель. И тогда, когда вы стояли на берегу реки, провожая нас, я запомнила ваши глаза. Потому и узнала вас теперь сразу же, как увидела. Я бы узнала вас и через сто лет.

– А твоя мать? – Он решил перевести разговор немного в другое русло.

– Умерла год назад. По прибытии в Снежное графство мы много скитались, потом оказались в землях барона Криспина. Сперва мама врачевала его подданных, а уж они и рассказали ему о ее врачебном искусстве, и барон взял нас в свой замок.

– Вам повезло.

– Да, здесь нам неплохо жилось. Мать обучила меня всему, что сама знала, и теперь, когда она умерла, я ее заменила.

– И как? Справляешься?

Орни только кивнула, заметив в тоне Фредерика скуку. Потом сказала:

– Я хочу предупредить, сэр: будьте осторожны – барон с подозрением к вам относится.

– Я заметил.

– И еще... Что я могу для вас сделать?

– Хм, – пожал плечами Фредерик. – Что ты знаешь о ружьях?

– О ружьях? – Такого вопроса Орни явно не ожидала.

Молодой человек сокрушенно махнул рукой. Но девушка исправилась:

– Ружьями пользуются только воины ландграфа и очень редко. Некий таинственный оружейник их делает. И ландграф тщательно скрывает его местонахождение.

– Да? – Теперь Фредерик задумался над тем, почему ж столь драгоценное оружие оказалось у людей Романа. – А где те ружья, которые отобрали у наших преследователей? Их было целых три штуки.

– Этого я не знаю. Скорее всего, они у барона.

– Я бы много дал, чтобы познакомиться ближе с этим устройством, – пробормотал Фредерик.

Орни прикусила губу и вдруг выпалила:

– А если я предоставлю вам такую возможность?

Молодой человек заинтересованно приподнял бровь:

– Ты что-то хочешь от меня.

– Но если я смогу? – настаивала девушка.

– Ну сможешь, и что?

– Вы возьмете меня с собой в Королевство? Я так хочу обратно, на родину, – почти умоляюще проговорила Орни.

– Сожалею, но я не спешу обратно.

– Но когда-нибудь вы же вернетесь.

– Это будет не скоро. Очень не скоро.

Орни с непониманием уставилась на него.

– Да, крошка, да. – И он улегся обратно на подушку. – Тебе лучше продолжать жить у барона Криспина. Разве тебе тут плохо? На родине не очень по-доброму с тобой обошлись. К тому же здесь ты при деле, у тебя вполне очерченное будущее, а там, в Королевстве, надо будет начинать все «с нуля». И поверь, там полно уже известных и авторитетных знахарей и врачевателей. Ты вряд ли составишь им конкуренцию... Один королевский лекарь чего стоит. – Тут он даже усмехнулся, словно вспомнил что-то веселое.

Орни вновь закусила губу – уже с отчаянием. Потом спросила:

– А вы-то зачем здесь? Зачем, Судья Фредерик?

– Я? – Этот вопрос, как обычно, сбил его с тол. – Я... – Он нахмурился. – Я путешествую, крошка. Устал от тревог и забот, решил развеяться в странствиях.

– Да? А пули в грудь как же? Или они тоже, чтоб развеяться? – скептически заметила девушка.

– Для своих лет ты слишком язвительна. – С этим замечанием Фредерик закрыл глаза, дав понять, что разговор окончен.

Но Орни не сдавалась:

– Я расскажу барону, кто вы!

– Мда? Это твоя плата за то, что я когда-то спас тебя и твою маму, Орнилла из Корня? – лениво осведомился Фредерик, не открывая глаз.

И в который раз девушка закусила губу.

Музыканты дули в сопелки, били в барабаны и терзали струны цимбал, выводя непривычные Фредерику мелодии. Его усадили по правую сторону барона Криспина, что было большой честью (что бы барон ни думал о южанине, приходилось соблюдать все формальности). Роксана в нарядном темно-красном платье сидела напротив, мило улыбаясь молодому человеку.