«Я в чудовищном состоянии, – писала она „дорогому сыночку“, – я просто не решаюсь посмотреть в глаза дочери. Что мне ей сказать? Я вся – боль и смущение. Перо падает у меня из рук. У меня совсем не осталось мужества…»

Может быть, именно это признание обычно такой сильной женщины и заставило Гонория сложить оружие, и бракосочетание состоялось. Правда – по доверенности. 15 июня Гонорий, видимо, желая подчеркнуть свой ранг суверенного князя, а чувствуя себя при этом не меньше чем королем, прислал в Геную одного из своих друзей, дона Марчелло Дораццо, чтобы тот занял его место на венчании с Марией-Катариной. После чего новобрачная должна была с помпой отправиться в Монако, чтобы пышно отпраздновать свадьбу.

Все произошло именно так, как было намечено. В вечер этого бракосочетания по доверенности Мария-Катарина, просто-таки лучащаяся счастьем, написала несколько строчек новоявленному супругу.

«Мое счастье было бы еще полнее, если бы я могла быть уверена, что и ваше зависит от этого. Я сделаю для вашего счастья все возможное, вся моя жизнь докажет вам, что я не способна обмануть ваше доверие…» Это было, конечно, слишком по отношению к человеку, который вовсе не так опасался обмануть ее собственное… Но ведь Мария-Катарина была так счастлива!

Назавтра девушка в сопровождении всего семейства поднялась на борт галеры, роскошно убранной штандартами обоих древних родов. По такому случаю дож Генуи совершил небывалое. Он отправил в море весь генуэзский флот в качестве эскорта невесты. Ветер раздувал паруса кораблей, двинувшихся к Монако.

Флотилия прибыла на место через день. Солнце сияло вовсю. Огромное синее море казалось лишь отражением ласковых глаз новобрачной. Корабли бросали якоря. На берегу раздавались пушечные залпы. Весь город был разукрашен флагами и вымпелами. Галера невесты остановилась на некотором расстоянии от берега, дожидаясь жениха, который, согласно правилам тогдашнего этикета, должен был выйти в открытое море и попросить капитана отдать ему наконец его невесту.

Но Гонорий III, может быть, и был страстно влюблен в свою нареченную, но еще больше он был влюблен в свой ранг суверенного князя. Ждали его понапрасну. Вскоре появился его посланец, который сообщил, что князь считает несовместимым с его достоинством двинуться дальше, чем до причала на набережной.

О, маркиза вскипела праведным гневом и понеслась закусив удила. Гонорий III чересчур возомнил о себе! Не худо бы ему вспомнить, что, в конце концов, он всего лишь какой-то Матиньон. Он оказался на троне, которым так гордится, только благодаря слишком нежному сердцу своей матери! Он позабыл о том, что Бриньоле-Сале принадлежат к древнему дворянскому роду. Они не потерпят сумасбродства.

– Пусть князь явится за своей невестой на эту галеру, – объявила маркиза, – иначе нога ее не ступит на его земли!

Ультиматум вовсе не понравился Гонорию. Противостояние длилось… много-много дней! Море, очевидно, уставшее проявлять добродушие по отношению к столь упрямым людям, заштормило и стало немилосердно раскачивать корабли. Все почувствовали, что конец их, как никогда, близок. Генуэзский флот не стал дожидаться худшего и отправился искать убежища в порту Бордигеры. Но галера с невестой оставалась там, где бросила якорь с самого начала.

– Мы будем здесь стоять, пока не умрем! – твердила маркиза, несмотря на чудовищные страдания, которые причиняла ей морская болезнь. – Посмотрим, хватит ли у этого несчастного совести допустить, чтобы его невеста погибла у него на глазах!..

Брат маркизы, граф де Бальби, решил, что пора ему вмешаться в это дело. Впрочем, он мучился не меньше остальных и отдал бы все на свете, лишь бы очутиться на берегу. Он приказал доставить его на набережную и отправился к заупрямившемуся жениху, чтобы попытаться переубедить его.

– Существует очень простое средство примирить вашу любовь к моей племяннице и вашу любовь к этикету. Вам достаточно приказать построить мост из кораблей между галерой и набережной. Вы пройдете по нему половину дороги, а моя племянница – вторую. Таким образом, я думаю, вы сможете не поступиться своим достоинством, – убеждал граф.

– Я тоже так думаю, – согласился Гонорий. И чрезвычайно довольный тем, что обрел столь изобретательного дядюшку, пылко обнял нового родственника.

Назавтра по вновь утихшему морю под ослепительным солнцем навстречу друг другу двинулись два кортежа, сверкающие великолепием одежд. Немного бледная от всего пережитого Мария-Катарина смогла наконец упасть в объятия своего жениха. Все колокола княжества отметили это событие радостным перезвоном…

Герой и героиня этого празднества думали, что вот теперь-то у них начнется жизнь такая же счастливая и безоблачная, каким было небо над морем в этот день.

Но времена проходят, времена меняются, а с ними меняется кое-что и в жизни людей…