Шрифт:
— Нет, — сказал он. — Сейчас нет.
— А где пауки?
— В коробке. — Артур спрятал коробку с пауками на верхней полке шкафа. Ни один из пауков не шевельнулся в течение нескольких дней.
— Кто из людей им нужен?
— Понятия не имею.
— Ты помнишь ту ночь, когда Грант, Даниэл и Бекки пришли к нам в гости и позвонил Крис Райли… Рассказывал тебе о Европе?
Он кивнул.
— Я испугалась тогда. Сама не знаю, почему. Я ведь понимала, что Европа очень далеко от нас.
Артур увидел, как кипит Европа: огромные глыбы льда испаряются одна за другой, под всем этим огромный гладкий шар, белый и блестящий, как парашютный шелк, отталкивает от себя в космос лед и пар…
— Что же в действительности случилось с Европой? — спросила Франсин.
— Думаю… наши друзья… наши… друзья… съели ее, — сказал Артур. — Превратили в новые корабли.
А громадные льдины, посланные навстречу Марсу и Венере? Ни образ, ни воспоминание не ответили на этот вопрос.
— В таком случае, мне не стоило бояться.
— Стоило, — сказал Артур. — Ты не зря испугалась. Ты все предвидела.
Она кивнула.
— Все знала наперед, да? Что-то подсказывало правду. Что же? Психическое состояние?
Она говорила просто для того, чтобы не молчать. Он понимал это и не возражал. Болтовня жены успокаивала.
— Душа женщины, — ответил Артур.
— Чудно.
Он улыбнулся, зарывшись в ее волосы.
— Странно, — продолжала Франсин, — но я все время думаю о тебе, Марти и… своей книге. Гунны, монголы, скифы и индоевропейцы… В книге собраны все эти народы. Я никогда не закончу ее.
— Не будь так уверена.
Но Артуру нелегко было возражать ей.
— Тебе не кажется, что эти машины — как древние племена? Мигрируют, воюют друг с другом, подстегиваемые голодом или поисками новых земель?
— Нет, — ответил Артур. — В Галактике все по-другому. Здесь, на нашей планете, ничего подобного не происходило.
Но если посмотреть с другой точки зрения?
— Тогда зачем они нападают на нас? — спросила Франсин.
— Ты ведь слушала пленку Харри.
— По-моему, я плохо поняла.
— Нет: так же хорошо, как и я, — сказал Артур, сжав ее плечи.
Длинные темные очертания, игла, нацеленная в сердце Европы, в каменное ядро; поля-коллекторы вокруг кипящего льда, всасывающие пар и отделяющие атомы водорода от атомов кислорода. Игла, пронзающая ядро…
И снова сообщение оборвалось…
— Ты уже решил? — нежно спросила Франсин.
— О чем ты?
— Сегодня утром Марти спросил…
— Мне казалось, я определенно дал понять…
— Мне бы хотелось услышать еще раз.
— Да. Я возьму вас с собой, куда бы ни отправился.
— Хорошо.
Наконец Франсин уснула, но Артур не мог сомкнуть глаз. Его не покидало воспоминание — в действительности, воспоминание Лермана — о выражении лица президента.
— Вы верите в Бога?
— Я верю в возмездие.
«Лос-Анджелес электроник таймс», статья в рубрике «Мнения». 10 января 1997 года.
Информация об уничтожении космического объекта в Долине Смерти пронеслась по миру, как ударная волна. Сначала мы впали в эйфорию. Ну, как же: мы атакуем. Но смертоносные пули все еще движутся внутри Земли. Гора в Австралии по-прежнему цела и невредима. Распространяются слухи о русском фантоме. Земля в кольце осады. Точка зрения известного писателя-фантаста, выраженная им во время недавнего ночного ток-шоу, превратилась в общественно признанную догму. Писатель считает, что эти «пули» являются не чем иным, как сверхплотными капсулами, содержащими нейтронную материю и антиматерию. Эти капсулы, предполагает фантаст, столкнутся в центре Земли и разрушат планету. У нас нет способа проверить версию. Очевидно, однако, что мы почти бессильны, и, как бы иррационально это ни звучало, надежды на спасение тают с каждым днем.
15 января
Уолт Сэмшоу сидел на мостике «Дискаверера» со стороны правого борта с бутербродом в руке. Он смотрел на темно-синие волны, бегущие от носа корабля. Накануне утром они покинули Перл-Харбор и принялись зигзагами пересекать разлом Молокаи, чтобы определить концентрацию кислорода в этом районе.
Вдруг несколько крошек белого хлеба упали из его руки в бесконечное водное пространство. Сейчас зоопланктон обнаружит крошки, подумал Сэмшоу, и полакомится ими. Ничто не пропадает бесследно; эту истину постигаешь, только если воспринимать жизнь с помощью всех органов, созданных природой — так, как это делает Бог. Но Господь не зряч. Он смастерил глаза и раздал их живым существам — он хотел быть объективным в своем взгляде на творение рук своих.
По лестнице поднялся Дэвид Сенд и оперся на перила рядом с Уолтом. Его веки заметно покраснели от бессоницы.
— До Разлома плыть еще двенадцать часов, — сказал он. — Чао собирается сменить капитана.
Сэмшоу кивнул, не переставая жевать.
— Настроение не из лучших, ведь так? — спросил Дэвид.
— По крайней мере, мы работаем, — заметил Сэмшоу, проглотив кусок.
— Фаннинг из радиорубки говорит, что в этих местах курсируют три военных корабля… — Он помахал рукой. — Туда-сюда. Ищут.