В душе Эдварда звучала чистая пронзительная мелодия, зарождавшаяся всегда, когда ему доводилось встретить желанную, но недоступную женщину, когда он испытывал не страсть, а почти религиозное томление. Сейчас он сопротивлялся этому чувству; ему не хотелось, чтобы кто-то мешал боготворить природу, Землю; было жаль растрачивать восторги на женщину, которой он, скорее всего, не мог обладать. От женщины или женщин, о которых Эдвард мечтал накануне, он ожидал другого: они обязаны быть надежными и терпимыми, но не должны причинять страданий. Вежливо улыбнувшись и кивнув, он быстро прошел мимо незнакомки и продолжил прогулку.

За Эмералд-Лейк он отыскал каменную площадку с гранитным выступом под деревьями, служившим скамейкой. Он остановился, вытащил из рюкзака несколько сэндвичей с сыром и сушеные фрукты. Все это напомнило ему завтраки, приготовленные матерью, когда они путешествовали здесь все вместе. Устроившись лицом к белому перистому водопаду Невада-Фолл, находящемуся в нескольких сотнях ярдов, он откусил кусочек сушеного абрикоса и заварил на переносной плитке чай.

Кто-то приблизился сзади легкими, почти неслышными шагами.

— Прошу прощения.

Он резко обернулся и увидел все ту же блондинку. Она улыбнулась. В ней было не меньше шести футов росту.

— Да? — выговорил Эдвард, проглатывая недожеванный кусок.

— Ты не видел здесь мужчину — чуть выше меня, с черной окладистой бородой и в красной штормовке? — Она подняла руку над головой, показывая рост нужного ей человека.

Эдвард не видел никого, кто соответствовал бы описанию, но встревоженный вид девушки подсказывал, что нельзя отвечать сразу. Он притворился, что пытается вспомнить, потом сказал:

— Нет, не думаю. Сегодня здесь не так много людей.

— Я жду его уже второй день, — вздохнула она. — Мы договорились встретиться возле Эмералд-Лейк.

— Сожалею.

— А ты не видел никого похожего в долине? Ты ведь оттуда, да?

— Да. Но я не помню никого с черной бородой и в красной штормовке. Вообще никого с черной бородой!

— Понятно. — Она покачала головой и повернулась. Потом бросила через плечо: — Спасибо.

— Не за что. Может, хочешь перекусить? Чай, фрукты?

— Нет, спасибо. Я ела. У меня еды хватит на двоих.

Эдвард наблюдал за ней со смущенной улыбкой. Она, казалось, не знала, что делать дальше. В глубине души он хотел, чтобы девушка ушла; влечение ранило его.

— Я говорю о своем муже, — объяснила она, уставясь на Либерти-Кеп и чуть прищурясь от слепящей дымки. — Мы в разводе. Наша первая встреча произошла в Йосемите, и мы решили, что если вернемся сюда до того, как… — Ее голос дрогнул, и она поежилась. — Мы решили быть вместе. Договорились встретиться возле Либерти-Кеп.

— Не сомневаюсь, что он где-то неподалеку. — Эдвард показал на озеро и тропу.

— Спасибо, — вымолвила женщина. На этот раз она не улыбнулась, а просто повернулась и пошла по направлению к Вернел-Фоллу и ведущей вниз тропе Мист-Трейл. Эдвард долго смотрел ей вслед, потом глубоко вздохнул и принялся за второй бутерброд. Жуя, он презрительно оглядел свой завтрак. — Если бы у меня был белый хлеб! — сказал он самому себе. — Такую красавицу можно приворожить только лучшими сортами пшеницы.

Нигде — ни на площадке, ни в окрестностях озера и водопадов, ни на тропе — не было ни души. Единственный человек на много миль — это он, Эдвард. Шоу пересек мостик и зашагал между деревьями. В ушах стоял грохот воды и птичье пение. Он знал все типы скал и камней, но плохо разбирался в птицах. Краснокрылые дрозды, малиновки, сойки, правда, не представляли загадки для него; он решил купить книгу, чтобы прочитать и о других пернатых. Но есть ли смысл в заучивании названий? Если его памяти суждено развеяться по космосу, стоит ли терять время на новую информацию?

Самое важное — найти и укрепить стержень своего бытия, поймать момент истины и сосредоточиться на нем. Он считал, что присутствие людей отвлекает, теперь же у него есть шанс ответить на все вопросы.

Молиться? Бог — зияющая пустота, бабушкины сказки — редко становился предметом его размышлений, но Эдвард не хотел оригинальничать в то время, когда планета замерла в ожидании последнего удара. Однако и в том, чтобы следовать за всеми, он тоже не видел смысла. Это так же бесполезно сейчас, как и изучение естественных наук, только менее интересно.