Новая интерпретация знаменитой сказки Красавица и Чудовище – захватывающее мистическое фэнтези с классическим сюжетом, потрясающая история любви, на которую будут всегда отзываться человеческие сердца…
В фильме режиссера Кристофа Ганса главные роли сыграли звезды французского кинематографа Венсан Кассель и Леа Сейду.
Пролог
Случиться это могло когда угодно – в стародавние времена или вчера; и где угодно – здесь или где-то очень далеко…
Брат и сестра, как и миллионы детей во всем мире, смирно сидят в своих кроватках в ожидании сказки на ночь.
– Мама, мама! Что ты нам сегодня почитаешь? – нетерпеливо спрашивает мальчик, его глаза блестят от возбуждения, а волосы на макушке торчат непослушными вихрами.
Молодая женщина прижимает палец к губам – тише! – и усаживается рядом. В руках у нее толстая книга. На кожаном переплете нет ни имени автора, ни названия… Только изображение прекрасной алой розы.
– Терпение, Вергилий! Ну, дети, вы готовы? Это очень красивая история…
– О розах? – уточняет девочка.
– О розах и обо всем на свете, дорогая Фанни, – отвечает ее мать. – А теперь слушайте…
Глава первая
Жил однажды на свете богатый купец. Жена его умерла, и он один заботился о своих детях, которых у него было шестеро: три сына и три дочери. Старший сын, Максим, высокий и сильный, обожал азартные игры и то и дело ввязывался в драки. Средний, Жан-Батист, любил читать и целые дни проводил, склонившись над книгой. Младший, Тристан, был очень умным и добрым, совсем как его отец.
Старшие дочери купца, Клотильда и Анна, целыми днями вертелись перед зеркалом, наряжались да обсуждали женихов. Младшая же отличалась кротким нравом, была мила и приветлива со всеми. Ее звали Белль – Красавица, и это имя подходило ей как нельзя лучше. Золотые косы, огромные синие глаза, нежная кожа и розовые губки девушки были столь совершенны, что не нужно было ей больше никаких украшений. И хотя отец никогда и никому бы в этом не признался, именно Белль стала его любимицей. И причиной тому была не столько дивная внешность дочери, сколько ее чудесный характер.
В городском порту стояли у купца три корабля, которыми он очень гордился, – «Сирена», «Тритон» и «Левиафан». Не раз отправлял он их к далеким берегам через моря и океаны, и всякий раз приходили корабли домой с трюмами, полными сокровищ и всяческих диковин.
И вот однажды, когда «Сирена», «Тритон» и «Левиафан» возвращались из долгого путешествия, началась страшная буря. Огромные волны с грохотом обрушивались на палубу, ветер рвал паруса и крушил мачты. Капитаны видели, что корабли обречены, но еще можно попытаться спасти экипаж, и отдали команду спускать на воду шлюпки. Однако едва матросы покинули свои суда, как поднялась над ними гигантская волна. Казалось, будто она касается неба. Еще мгновение – и всей своей мощью вода устремилась вниз, опрокидывая и разбивая в щепки великолепные корабли.
«Сирена», «Тритон» и «Левиафан» и все, что было в их трюмах, сгинуло в пучине. Драгоценные камни и золото, сверкая, погрузились в темную воду и опустились на морское дно.
Купец был разорен. Он потерял все, что имел, и не мог расплатиться с кредиторами. Поэтому к нему явились стражники и отобрали то немногое, что у него еще оставалось – даже удивительные и забавные безделушки, которые он привозил из дальних стран. Купцу и его детям ничего не оставалось делать, как переехать в деревню. Они должны были покинуть свой большой городской каменный дом, друзей, рассчитать верных слуг, забыть о роскоши и удобствах.
Ах, как это было грустно! Максим был вне себя оттого, что приходится расстаться с веселой компанией и не будет больше веселых пирушек в любимых кабачках. Жан-Батист печалился, что в деревне нечего будет читать. А Тристану даже не хватило духа попрощаться с приятелями.
Но, как вы уже догадались, горше всех плакали Клотильда и Анна. Девушки обожали городскую жизнь и приходили в отчаяние от одной только мысли, что им придется лишиться балов и развлечений.
Когда наступил день отъезда и в дом вновь заявились стражники, чтобы унести последнее имущество их разоренного отца, сестры встали на лестнице, преграждая им путь.
Анна ткнула веером в одного из них, что тащил к выходу ее туалетный столик.
– Эй, ты! А ну-ка поставь его на место, не то я выколю тебе глаза!
– Папочка, сделайте же что-нибудь! – Клотильда бросилась к отцу. – Эти бессердечные люди забрали все наши платья и украшения! А теперь отбирают и дом!
С криком «О, я этого не вынесу! Умираю!» Анна схватилась за сердце и упала на пол, как тряпичная кукла. Клотильда, громко рыдая, бросилась ее поднимать.
– Что с нами теперь будет! – восклицала она.
– Дети, перестаньте, – вздохнул отец. – И поторопитесь, пора ехать.
В последнюю минуту, покидая дом, он остановил стражника, который хотел унести макеты трех его кораблей.
– Нет! Не трогайте! Это я оставлю себе.
Стражник пожал плечами и кивнул на мраморный стол с золотыми ножками, на котором стояли макеты.
– А с этим что делать?
– Забирайте! – с горечью ответил купец. – Самое ценное все равно осталось у нас.
Потом он оглянулся и, нахмурившись, спросил:
– Но где же Белль?