Нельзя забывать и о Любви, которая также является формой мысли. Любовь нематериальна, но вряд ли кто-то рискнет оспаривать ее безусловную реальность. Святой Иоанн сказал в свое время, что «Бог есть Любовь» [22] . Это означает, что Любовь представляет собой Творческий Принцип Вселенной. А апостол Павел заметил, что «мы Им живем и движемся и существуем» [23] .

Любовь — это продукт эмоций. А эмоции, как известно, находятся под контролем солнечного сплетения и симпатической нервной системы. Соответственно, речь идет о подсознательной форме деятельности, которая целиком и полностью зависит от непроизвольной активности нервов. По этой причине ее побудительные мотивы не имеют обычно ничего общего ни с рассудком, ни со здравым смыслом. Этот принцип хорошо известен как политическим демагогам, так и религиозным деятелям. И те и другие знают, что для достижения результата необходимо пробудить в человеке определенные эмоции. Вот почему демагог всегда апеллирует к страстям и преду беждениям своей аудитории, но только не к разуму. Религиозный деятель также старается пробудить в человеке чувства, только в этом случае основой их будет любовь. И тот и другой понимают, что эмоции всегда заглушают в людях голос разума.

Один и тот же результат достигается здесь посредством противоположностей. Если демагог апеллирует к ненависти, жажде мщения, классовым предрассудкам и зависти, то религиозный деятель взывает к любви, прощению, надежде и радости. Один привлекает, другой отталкивает; один настроен позитивно, другой — негативно; один созидает, другой разрушает. Оба задействуют одну и ту же силу, но направляют ее на разные цели. Любовь и ненависть — это две крайности единой силы, которую, как и всякую другую силу (вроде того же электричества), можно использовать и для созидания, и для разрушения.

Но если Бог — это Дух, если Он вездесущ и всемогущ, то как же Он может быть ответствен за деструктивные условия этой реальности? Неужели это Он обрекает людей на несчастья, нужду, болезни и гибель? Конечно, нет. Люди сами навлекают на себя эти бедствия, когда перестают следовать духовным законам. Если не знать, что мысль обладает созидательным потенциалом, можно безостановочно размышлять о несчастьях, нужде и прочих проблемах. И в скором времени ваша жизнь станет объективным отражением ваших мыслей. Только осознав этот принцип, мы сможем повернуть процесс вспять. Таким образом, добро и зло — это лишь термины, которыми мы обозначаем результат наших мыслей и действий. Если наше мышление отличается конструктивным характером, то и результат окажется благоприятен для нас и окружающих. Соответственно, мы назовем его добром. Если наши мысли несут в себе деструктивное начало, то в скором времени это проявится в негармоничных обстоятельствах, и эта дисгармония будет названа нами злом. Но нельзя забывать, что за этими событиями стоит одна и та же сила. Существует единый источник энергии, которую мы можем использовать во благо или во зло. Возьмем, к примеру, электричество. Имея представление о законах, управляющих этой силой, мы можем использовать ее для освещения или обогрева. Но если мы пренебрегаем этими законами, то результаты могут быть поистине плачевными. Сила сама по себе — ни добрая, ни злая. Только согласие или расхождение с законом окрашивает наши поступки в соответствующий цвет.

«Но как же это согласуется со Священным писанием?» — задастся вопросом кое-кто из читателей. Ежегодно в мире продаются миллионы экземпляров Библии, и каждое открытие в сфере химии, философии и какой-либо иной науки должно полностью соответствовать Истине, выраженной в писании.

Так что же думал Учитель о своем Создателе? Вспомним вопрос, который задал ему некий законник: «Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» [24] Разве Иисус уклонился от ответа? Или процитировал один из древних источников? Порекомендовал вопрошающему какое-либо вероучение или богословскую догму? Отнюдь. Ответ Его был прост и понятен:

Но где же тот Бог, которого нам следует любить? Иисус отзывается о Нем как об Отце. «Видевший Меня видел Отца» [26] . И еще: «Я и Отец — одно» [27] . И вновь: «Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела» [28] . Своих учеников Он учит молиться: «Отче наш, сущий на небесах!» [29] . Когда же Его спрашивают, где находятся небеса, Он отвечает: «И не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» [30] .

Таким образом, перед нами свидетельство самого Иисуса. Выходит, между наукой и религией нет никаких противоречий. Неудивительно, что внутри церкви и вне ее идет постепенный отказ от традиционных верований и возвращение к тем истинам, которые отстаивал Великий Учитель.

В Ветхом Завете постоянно упоминается Бог Иакова и Моисея. Нам эта концепция антропоморфного Бога интересна прежде всего тем, что в основе ее лежит мышление людей, полагавших, будто земля плоская, а солнце движется по небу. В то время наука представлялась волшебством, а религия была всего лишь догмой схоластов.

Все это стало результатом дедуктивного способа мышления, когда за основу берутся факты, не поддающиеся проверке, однако возведенные в ранг абсолютных и безусловных. Все прочие факты выводятся путем дедукции из этих первичных аксиом. Если вдруг оказывается, что наблюдаемые явления противоречат установленным истинам, тем хуже для этих явлений — они отвергаются как ложные. Ибо факты как таковые — ничто в сравнении с первичными аксиомами. Бывали и те, кто продолжал настаивать на нелицеприятных фактах. Однако таких смельчаков поджидала чаша с ядом, костер или крест.

С появлением Нового Завета ситуация изменилась. На первый план вышла концепция имманентности Бога. В результате объективный Бог превратился в субъективного. Отныне нам предстояло понять, что «мы Им живем и движемся и существуем» [31] . Нам было сказано, что «Царствие Божие внутрь вас есть» [32] , Бог же всегда пребывает в этом Царствии.

В связи с этим интересно отметить, что те многочисленные рукописи, из которых впоследствии была составлена Библия, изначально принадлежали авторству самых разных людей, не объединенных ни временными, ни пространственными рамками. Поначалу эти рукописи существовали сами по себе и лишь впоследствии были собраны в один том. Среди евреев и первых христиан шло немало споров на тему того, какие именно манускрипты следует включить в Священное писание. Вплоть до недавнего времени там можно было встретить многие из текстов, которые ныне уже не признаются протестантской церковью.