— Представлю к ордену, ей Богу, — вопил он, — за спасение генеральской жизни!

— Ну что вы, товарищ генерал, — смущался Иван Иванович. — Это ж мой долг. Разве я за орден старался?

— А я все равно тебя представлю! — Бочкин покрутил усы, улыбнулся, но тут же снова стал серьезным. — Но сначала доложи обстановку.

— Есть, доложить обстановку! — Краснобаев огляделся вокруг себя. — Самолет АН-24 с экипажем в количестве одного человека и одним пассажиром на борту совершил вынужденную посадку. Взлет невозможен из-за отсутствия взлетной полосы. Радиосвязь отсутствует по причине поломки рации. Кажется, это вы на нее упали, товарищ генерал.

После такого сообщения Краснобаев и Бочкин приуныли и стали смотреть через иллюминаторы, где они находятся. И вот тут-то у них у обоих рты открылись так широко, что хоть целый половник с кашей туда ложи.

За иллюминаторами шумел тропический лес. Прыгали с пальмы на пальму обезьяны, летали попугаи, ползали крокодилы. А за деревьями до самого горизонта океан. Лазурный и величественный.

— Это что такое делается! — воскликнул генерал, когда вновь обрел дар речи. — Это где же мы с тобой находимся?

— Может быть, мы умерли? — вдруг всхлипнул Краснобаев. — А это рай.

— Не может быть! — не согласился с ним Бочкин.

— Даже если бы это и был рай, то ты бы тогда здесь был бы один.

— Это почему?

— Потому что молод еще. И нагрешить в этой жизни не успел. А я генерал. А генералам вход в рай запрещен. Об этом, говорят, даже в Библии написано. Так что никакой это тебе не рай.

— Значит, мы живы?

— Значит живы.

— Слава Богу! Но тогда где же мы?

Генерал Бочкин вдруг поднял вверх указательный палец, выпучил глаза и таинственно посмотрел на Краснобаева.

— Я так полагаю, — прошептал он, — мы находимся на вражеской территории.

— На вражеской территории? — ахнул Краснобаев.

— И что же теперь делать?

— Защищаться. Может быть даже пасть смертью героев. Ты готов пасть смертью героя, Краснобаев?

— Готов, товарищ генерал.

И они стали ждать, когда же на них начнут нападать враги, чтобы от них защищаться. Но время шло, а никто на них не нападал.

И вот первый враг на них все-таки напал.

Это был голод. Они вдруг разом почувствовали, что хотят есть. Но в самолете не было ничего из съестного, даже сухарика. Только у самого выхода валялся мешок с пестицидами. Но какая же эта еда?

А за окном заманчиво покачивались на деревьях огромные грозди бананов, желтых и таких пахучих, что аромат от них и запах пробивались даже сквозь стены самолета. Плоды манго валялись прямо на земле, оранжевые, как предзакатное солнце, а между ними вместо камней перекатывались кокосовые орехи, круглые и пушистые. На густых кустах, словно шишки на елках торчали ананасы. Краснобаев и Бочкин смотрели на все это и глотали слюнки.

— Может, я сползаю за питанием? — не выдержал Краснобаев. — Смотрите сколько бесплатной еды. И все витамины, при чем в натуральном виде.

— Терпи, лейтенант, терпи. Они только этого и ждут, чтобы ты вылез. Тут на тебя со всех сторон и кинутся.

— Кто кинется? Тут никого кроме обезьян нет.

— Враги, Краснобаев. Враги. Они повсюду. И главную ставку делают на твою беспечность.

Прошел еще час. Голод, как говорится не тетка. Он и генералов обламывает. И Бочкин не выдержал:

— Ладно, ползи, а я тебя буду прикрывать.

Открыли они осторожно дверь, и Краснобаев мешком свалился на землю и пополз вниз к пальмовой рощице, что была в десяти шагах от самолета. Генерал тут же захлопнул дверь, запер ее и стал смотреть на Краснобаева через иллюминатор.

Иван Иванович дополз до крайней пальмы и стал карабкаться по ней за банановой гроздью. Но когда ему осталось к ней только руку протянуть, как с соседней пальмы ему на спину прыгнула огромная обезьяна, схватила бананы и вместе с ними умчалась в заросли.

— Ах, ты подлая! — возмутился Краснобаев.

— Я же говорил, что кругом враги! — удовлетворенно произнес в своем укрытии Бочкин, видевший все это.

— Ну я тебе покажу! — погрозил вслед обезьяне кулаком Иван Иванович.

Но делать было нечего, пришлось лезть на другую пальму, где тоже висела банановая гроздь. Но если первая пальма росла криво, и лезть по ней было легко, то по этой пальме лезть было практически невозможно. Она была высокая и стройная с гладким стволом. Так и не удалось Краснобаеву влезть на нее. А тут еще вернулась наглая обезьяна села рядом с вожделенной гроздью и стала дразнить Краснобаева. Строить ему рожи, махать лапами и длинным толстым хвостом и показывать ему свой облезлый обезьяний зад.

Последнего Иван Иванович вынести не смог. Гордость его не выдержала. Схватил он с земли первый попавшийся орех и кинул его в обезьяну, не попал, схватил второй орех и тоже кинул. Чуть даже не попал.

Обезьяна обиженно заверещала, и возмущенная поступком Краснобаева решила ответить ему тем же, но так как рядом с ней ничего не было кроме банановой грозди, то она ее и швырнула в Ивана Ивановича. То же самое стали делать и другие обезьяны, которые примчались на ее крики.