– Ты уверена? – Есть, Саул понял! Какой же он умница. За это Кэрри его обожала.

– На тысячу процентов, – мрачно ответила она, стараясь не думать о трупе Кадиллака, о том, что сотворили с ним безопасники. О том, что могли сотворить с ней.

– Почему так вышло? Есть соображения? – спросил Саул.

В том-то и дело, что, кроме соображений, у Кэрри ничего, никаких данных. Саул спрашивал: не заметила ли Кэрри что-то или кого-то, тогда как она уже догадалась: покинутое прибежище Абу Назира и смерть Кадиллака – не совпадения. Дело не в команде спецназа, они к смерти Кадиллака отношения не имеют. Объяснение может быть только одно.

– Мне кажется, машину повредили животные. – Давай, Саул, я тут сама по себе, и наших убивают. Неужто непонятно? В управлении завелся «крот». Мохнатый зверек, который любит рыть ходы под землей, сволочь такая, пожиратель червей несчастный.

– У меня те же мысли, – сказал наконец Саул. – Тебе лучше найти другой транспорт, не задерживайся.

Отлично, Саул разделяет ее подозрения, и еще он приказал убираться, к чертям, из Сирии. Чем скорее, тем лучше.

– Хорошо, только проверю еще кое-что, – ответила Кэрри. Надо было заглянуть к Орхану.

– Будь осторожна, – сказал Саул и повесил трубку.

Кэрри глянула на часы: разговор длился четыре минуты. Черт, затянула. ГУБ засек ее, как пить дать. В любой момент догонит такси. Дрожащими пальцами Кэрри вскрыла телефон и только с третьей попытки сумела выковырять симку.

Ну же, Кэрри, соберись, сосредоточься.

Окно с ее стороны было приспущено. Кэрри глянула в зеркало заднего вида – водитель следил за ней.

– Смотрите на дорогу, пожалуйста, – сказала она, и таксист отвернулся. Тогда Кэрри огляделась: кругом старые постройки; крыши, точно грибами, облеплены гроздьями спутниковых тарелок. Несмотря на поздний час, улицы полнились транспортом.

Убедившись, что водитель не следит за ней, Кэрри выбросила в окно симку. Впереди она уже видела купол и минареты мечети Омейядов.

– Я передумала, – сказала Кэрри таксисту. – Отвезите меня в «Нарандж».

– «Нарандж», мадам? На Прямой улице? – «Нарандж» – известный ресторан, а Прямая улица – старейшая в Дамаске, если не во всем мире. Она даже в Библии упоминается.

– Да, – подтвердила Кэрри. – Обогните мечеть.

– Мадам, лучше будет, если я прямо сейчас развернусь и поеду в обратную сторону.

«Да, и так мы попадем в лапы ГУБ».

Нервы звенели перетянутыми струнами. Господи, неужели заскок начинается? Только не сейчас, не сейчас… Сердце бешено колотилось. Уф, так, спокойно… Кэрри приняла клозапин, нужно время, чтобы таблетка подействовала.

– Да я не тороплюсь, – соврала Кэрри, – можно и в объезд.

Через несколько кварталов она выбросила в окно бесполезные сотовый. С глухим стуком аппарат без симки разбился о мостовую.

Теперь Кэрри со звонком в Лэнгли ничто не связывает. Разве что водитель может подтвердить, кто выбросил телефон.

Машина тем временем обогнула мечеть Омейядов, где, предположительно, хранилась голова Иоанна Крестителя и покоились останки Салах ад-Дина, великого мусульманского полководца и победителя крестоносцев. Таксист зигзагами проехал вокруг мечети к улице Эс-Сагх, затем – к Прямой улице.

Где-то позади взвыли полицейские сирены.

Кэрри не понравилось, как водитель взглянул на нее на прощание, когда она высадилась у входа в ресторан «Нарандж». Там перед высокими стрельчатыми витринами выстроился целый парк «мерседесов» и «поршей». Если таксиста схватят и начнут допрашивать, он сразу укажет на Кэрри, да еще, наверное, припомнит, как подобрал ее у трупа Кадиллака. Черт…

Швейцар тем временем поклонился и распахнул дверь; Кэрри вошла в ресторан с мыслями, что нужно поскорее отсюда убраться.

В Дамаске становилось чересчур опасно, однако Кэрри хотела проверить тайник – вдруг Кадиллак что-то для нее оставил. К тому же надо проверить, как там Орхан. Есть шанс, что, закончив с Кадиллаком, ГУБ нацелился на одноногого курда. Время стремительно таяло.

В «Нарандже», как всегда, было людно и шумно: здесь собрались сливки сирийского общества, все, от политиков до звезд телеэкранов. Метрдотель поначалу взглянул на Кэрри пренебрежительно: как так, женщина, одна и без компании, стоит у входа? – но, приглядевшись хорошенько: привлекательная американка, блондинка, хоть и не в вечернем наряде, – понял, что лучше не делать преждевременных выводов. Вдруг это любовница важного человека? Так зачем выпроваживать ее?

– У вас назначена встреча, мисс? – спросил он.

– Да, но у входа я заметила «мерседес» жены моего визави. Лживая сволочь!.. У вас есть запасной выход? – прошептала Кэрри, кладя в руку метрдотелю двадцатидолларовую купюру.

– Ну разумеется, – улыбнулся тот, ловко пряча деньги в карман. Подозвал официанта, шепотом дал ему указания и сделал Кэрри жест: мол, вас проводят.

Официант провел Кэрри за угол переполненного атриума, через обеденный зал; из кухни доносился густой аромат жареного мяса. Через черный ход официант вывел Кэрри на веранду. Кэрри немного запуталась, но быстро сообразила: ее проводили на боковую улочку, напротив православного собора Святой Девы Марии. Церковь стояла, ярко освещенная, позади Римской арки.