Я же никуда торопиться не стал. Спокойно доел куриную ножку, глотнул вина. Потом неспешно поднялся на второй этаж таверны и осмотрел приготовленные нам комнаты. В одной из них бросил оружие да снял доспех. Достал из сумы сменную одежду и лишь затем отправился в купальню.

Хорошенько помылся, воспользовался услугами брадобрея, переоделся в чистое… В общем, привел себя в порядок и вернулся в зал. Где, как я и надеялся, меня уже дожидались. В «Золотой орел» заявился заинтересовавшийся моими расспросами о найме дилижанса Том… Ну да с ним мы недолго сидели – быстро сошлись в цене и ударили по рукам. Кучер, получив на руки задаток в виде золотого ролдо, клятвенно заверил, что вернется завтра поутру с дилижансом, и исчез. А я остался дожидаться все еще плескающуюся в купальне Энжель.

Спустя полчаса и пару бокалов вина мне это надоело. Велев подскочившей по взмаху руки прислуге показать леди ее комнату, когда она накупается, и туда же препроводить портного и скорняка, когда они явятся, я отправился к себе. Дабы немножко отдохнуть, на кровати поваляться. А то так в сон клонит, что просто сил никаких нет…

Поспать спокойно мне, понятно, не дали. Разбудили сразу же, едва я, кажется, сомкнул глаза. Это Энжель ко мне заглянула, намереваясь узнать, сколько мы еще пробудем в Коуридже, чтобы сориентировать пришедшую к ней с помощницами портниху.

С трудом оторвав голову от подушки и кое-как открыв один глаз, я ответил златовласке, что отбываем мы завтра утром. Понятно, что ничего достойного леди за это время не пошьет даже самая проворная мастерица, но время не терпит. Потому пусть она пока закажет себе хотя бы обыкновенное дорожное платье, ну и все остальное, разумеется.

Энжель, показав кивком, что все поняла, ушла. Чтобы буквально миг спустя вернуться, разбудить меня и смущенно спросить, сколько денег она может потратить на обновки.

– А сколько надо? – окончательно просыпаясь, спросил я.

– Да я даже не знаю, – немного растерялась Энжель и замерла в сомнениях. Тут же, впрочем, оживленно встрепенулась и, пообещав: – Я сейчас спрошу! – умчалась прочь.

Протерев глаза, я перевернулся на спину и уставился в потолок. Принялся ждать возвращения златовласки… Пролежал так, наверное, с четверть часа, отчаянно борясь со сном. Если не больше. Так и не дождался, уснул. И был практически тотчас же разбужен…

– Тьерра Лиханна просит за свою работу целых сорок монет серебром, – чуть помявшись, сообщила растормошившая меня Энж и выжидающе посмотрела.

– Тебе надо четыре золотых ролдо? – уточнил я, не сразу поняв, о чем толкует девушка.

Отчаянно зевая, я полез в суму за кошелем.

– И еще мастер Нуарих желает получить полновесный золотой за сапожки, – тут же добавила златовласка, стоило мне высыпать на ладонь немного денег.

– Хорошо, – кивнул я, отделяя пяток золотых кругляшей от их собратьев и передавая требуемую сумму своей подопечной.

Сжав денежки в кулачке, она ушмыгнула из моей комнаты. Я снова зевнул, встряхнул заметно полегчавший кошель, прежде чем бросить его в суму, и задумчиво поделился с бесом: «Да, недешево выходит одеть благородную девушку».

«А раздеть – еще дороже!» – съехидничал, оскалившись, этот паршивец, намекая понятно на что.

У меня прямо руки зачесались чем-нибудь его огреть. Понятно, что, несмотря на всю остроту желания шмякнуть чем-нибудь тяжелым поганую нечисть, это так и осталось несбыточной мечтой. Просто в силу нематериальности беса. Пришлось удовольствоваться лишь многообещающим взглядом в его адрес да завалиться спать дальше.

Правда, уснуть с ходу не удалось. Так разбередил мне душу своим чересчур остроумным замечанием зловредный бес, что весь сон ушел. Покрутившись на постели, я с нескрываемой досадой обратился к нему: «До чего же жаль, что ты обретаешься здесь не живьем… А то бы я тебе такую трепку задал!»

«А как бы я тогда в тебя вселился, остолоп?» – фыркнул на это бес.

«Не знаю, как тебе это вообще удалось, учитывая, что я не человек, – буркнул я. – Об одержимых ангелах или демонах вроде нигде не упоминается».

«Так они это иначе называют, – просветил меня рогатый. – Не одержимостью, а наличием ментально-энергетического симбионта. – Разважничавшись, он с откровенным хвастовством заявил: – Причем не абы какого, а крайне полезного симбионта! Доступного далеко не каждому!»

Проделанный нечистью эдакий срыв покровов на некоторое время погрузил меня в ступор. Я даже не сразу опомнился… Выпучившись на эту наглую скотину. А когда все же пришел в себя, то смерил раздувшегося, не иначе как от непомерной гордыни, беса долгим взглядом и с чувством выдал: «Никакой ты не редкостный симбионт, да еще ишь ты – крайне полезный, а самый обыкновенный паразит! Причем зловредный!»

Ох и разобиделся на это рогатый… Не передать! Ну да оно и понятно – правду никто не любит.

Точно поругались бы мы с ним, судя по тому, как он вскипел, если бы не Энжель, опять заглянувшая ко мне.

– Кэр, они отказываются брать у меня деньги… Хотят, чтобы ты сам с ними расплатился, – шмыгнула она носиком и тихонечко пояснила, отчего у мастеров возникло такое желание: – Браслетик мой заметили.

Пришлось подниматься и топать в комнату подопечной решать проблему. Не на пустом месте возникшую, в общем-то. Опасения портнихи и скорняка вполне понятны, ведь находящееся под полной опекой лицо не имеет права распоряжаться деньгами. Если кто-нибудь возьмет их у Энжель, то я вполне могу забрать потом отданные монеты. Невзирая ни на какие договоренности между златовлаской и мастерами. И получится, что работали они бесплатно.