Холмс молча смотрел на Мортхауса, предоставляя ему самому найти ответ.

– Или, – проговорил Джеймс, озаренный внезапной догадкой, – именно Энни и была тем злоумышленником, что производил потусторонние звуки. Испугавшись, что ее разоблачили, она сбежала!

Детектив улыбнулся:

– Совершенно верно, хотя кое-чего вы пока не знаете. Давайте выйдем на улицу и продолжим расследование.

Они извинились перед миссис Тернер и через несколько минут уже стояли на тротуаре перед особняком. Холмс обошел здание кругом; очутившись в садике за домом, он вытащил из-под куста какое-то металлическое приспособление и поднял его над головой.

– Какая-то старая железяка… Это важно? – спросил Мортхаус.

– В сущности, мой дорогой констебль, это и есть знаменитый Эдинбургский призрак!

У Мортхауса был такой обескураженный вид, что Холмс добавил:

– Прошлой ночью, перед тем как забраться в дом, я воспользовался яркой лунной ночью, обыскал сад и нашел в кустах вот это устройство. Оно было тщательно спрятано, однако цепочка следов, ведущая к кустам, указывала на то, что здесь кто-то уже побывал. Это, попросту выражаясь, шумопроизводящая машина, сработанная кустарным способом. Она-то и издавала таинственные звуки, во всяком случае некоторые из них. Ее заводили и оставляли где-то в доме, но в то же время кто-то, по-видимому, бродил в другой части дома, разбивая вазы и наводя беспорядок. Казалось, что шумы раздаются отовсюду, и никто не мог точно установить, откуда именно они исходят, поэтому обитатели дома решили, что это не дело рук человеческих.

Мортхаус уныло проговорил:

– Так, значит, Энни Шьюри – и есть привидение? Стыдно признаться, но я тоже поверил во всю эту чепуху.

– И вы, и некоторые другие тоже, но теперь это уже не важно. Моя версия подтвердилась: за беспорядками стоял кто-то из слуг. Решив выдать себя за привидение, я думал напугать преступницу. Вот почему она сбежала. Но меня беспокоит одна вещь… – Он на мгновение задумался. – Почему она не запаниковала после гибели мистера Вулбриджа и не сбежала еще тогда? Если бы вы устроили переполох, который закончился смертью одного из обитателей дома, вы бы обязательно испугались.

– Возможно, она не хотела привлекать к себе внимание? – предположил Мортхаус. – Если бы она исчезла сразу после этого, то неизбежно сделалась бы первой подозреваемой. Поэтому она решила остаться и выждать.

Холмс еле заметно кивнул, но вид у него при этом был отсутствующий.

– Может статься, и так. Это нам и надо выяснить. Впрочем, боюсь, мы сильно переоцениваем бедную девочку. По моему опыту, слуги низшего разряда редко бывают способны провернуть такие изощренные мистификации самостоятельно.

– Мне трудно судить, мистер Холмс. Но перед нами сейчас, кажется, стоит один-единственный вопрос: куда она направилась?

– Этим мы теперь и займемся. Опытный крысолов никогда не забывает проследить за своей добычей до самой норы. Прошлой ночью, после ухода, я спрятался в укромном местечке, откуда мог беспрепятственно наблюдать за домом, и, когда девушка вышла, отправился вслед за ней. Идемте! Сейчас мы наймем кэб и отправимся в Лейт.

Кэб повез их в Лейт, проехав вначале по Принсес-стрит, а потом повернув на север, к порту. В доках, над которыми нависали облака ядовитого дыма, живо напоминавшие лондонский смог, как обычно, было многолюдно. Холмс был не любитель светских разговоров; Уотсон однажды заметил, что разговорить его не проще, чем выжать воду из камня. Однако сыщик симпатизировал Мортхаусу и искренне желал ему успехов по службе. Ему наконец посчастливилось встретить полицейского, который заинтересовался его методами и не испытывал к нему никакой профессиональной ревности. Конечно, оставался еще Лестрейд, но до Мортхауса ему было далеко, ибо он неизменно прибегал к помощи Холмса лишь в самом крайнем случае.

– Давно вы служите в полиции, Джеймс?

Заслышав вопрос, констебль, смотревший в окно, вздрогнул от неожиданности: хотя они ехали уже пятнадцать минут, за все это время знаменитый детектив не произнес ни слова.

– Всего три месяца, мистер Холмс. Я должен был работать в юридической фирме своего отца, но обстоятельства изменились, и я решил пойти другим путем.

– Вероятно, ссылаясь на изменившиеся обстоятельства, вы подразумеваете смерть отца?

Мортхаус хотел спросить, откуда Холмсу об этом известно, но затем догадался:

– Вы вспомнили, как я упоминал о вскрытии, которое выполнял доктор Уотсон?

Холмс молча кивнул.

– Да, – продолжал Джеймс, – мой брат принял на себя руководство фирмой, и, как я ни люблю Эндрю, я не сумел бы на него работать. Но главное, я не смог представить, что всю свою жизнь проведу за конторкой. У меня нет к этому призвания.

– Вы видите себя на передовой, так сказать? – спросил Холмс. – И как вам?

– Тяжело, намного тяжелее, чем я воображал. Я понимал, что будет много работы, но мне столь многому надо учиться. Я имею в виду не свои обязанности и не законодательство – тут я могу справиться. Речь о практических навыках, которые дает только служба в полиции. Мне понадобится куча времени, чтобы приобрести их.