– Не могу ничего обещать, – ответил тот, чей стакан так и остался нетронутым. – Возможно, уже слишком поздно.

– Я знаю, что не имею права просить вас о помощи. – Голос Аттерсона теперь был лишь слабым шепотом. – Но я прожил на земле вот уже пятьдесят лет, и друзей вроде Джекила или Лэньона у меня больше не появится. И я не хочу провести остаток своего существования в одиночестве.

Не получив никакого ответа, адвокат встал и, пробормотав слова прощания, повернулся взять свои шляпу и пальто. Холмс подался вперед и схватил Аттерсона за рукав. Тот обернулся. Их взгляды встретились.

– Я сделаю все, что смогу, мистер Аттерсон, – сказал сыщик. – Большего обещать не могу.

– Благослови вас Господь, мистер Холмс. – Глаза Аттерсона заблестели от слез. Затем он покинул ресторан.

– Уотсон, не хотите попробовать себя в роли детектива? – спросил мой товарищ, когда мы выходили.

– Каким бы умением я ни обладал в этой области, мне в любом случае далеко до вас, – ответил я, охваченный любопытством после столь необычной просьбы.

– Вы не можете знать, пока не попробуете.

– И чего же вы хотите от меня?

– Можете провести перекрестный допрос?

Мною овладела самоуверенность. В продолжение довольно краткой карьеры в качестве военного хирурга в Афганистане мне весьма часто доводилось наблюдать за полковыми медиками, которые посредством продуманных вопросов и ответов выясняли, действительно ли предполагаемый пациент болен или же попросту симулирует, и порой я даже принимал участие в этих беседах. Я вообразил себя мастером в искусстве перекрестного допроса, который во многих отношениях столь же важен для медика, как и для судебного адвоката. Наконец-то нашлась область, где я мог заслужить восхищение человека, которым сам всегда восхищался более остальных.

– И кого я должен допросить?

– Доктора Гесте Лэньона с Кавендиш-сквер.

– Это потребует величайшей деликатности, – нахмурился я. – Если Аттерсон сказал правду, этот человек находится при смерти, и мне бы не хотелось послужить непосредственной ее причиной.

– Совершенно верно. – Холмс снова набивал трубку. – Именно поэтому я и доверяю это дело вам, человеку наиболее тактичному и чувствительному из всех, кого я знаю. Разговорите его, Уотсон. Узнайте, что замышляет Джекил. Нас явно больше не впустят к нему в дом, и все же я испытываю уверенность, что именно со стороны милейшего доктора и надо искать разгадку.

– А вы чем займетесь?

Холмс раскурил трубку, сделал глубокую затяжку и, выпустив дым, озорно улыбнулся:

– Ах, вот об этом-то вы пока не должны меня спрашивать. Позвольте мне действовать согласно собственным приемам. А вот и кэб. Помните адрес Лэньона? Превосходно. У вас замечательная память во всем, что касается мелочей, и это одна из тех вещей, которые я более всего ценю в вас. Что ж, прекрасно. Садитесь, поезжайте к Лэньону и постарайтесь добиться успеха. Встретимся на Бейкер-стрит за обедом.

Доктор Гесте Лэньон жил в изящном старом доме на пересечении Уигмор и Харли-стрит, в самом центре медицинского квартала. Четырехэтажное кирпичное здание возвышалось над большинством соседних домов и, судя по его виду, было возведено во времена Якова I. Каменные ступени, ведшие вверх к входной двери, за долгие годы истерлись бесчисленными ногами до ям. Едва лишь я потянул латунную ручку звонка, как заделанная железом дубовая дверь словно на стержне повернулась внутрь, и передо мной предстал слуга с непроницаемым выражением лица, рубцы шрамов на котором навели меня на подозрение, что по совместительству он исполняет и обязанности телохранителя. Я отложил данную информацию в памяти, чтобы позже сообщить ее Холмсу.

– Да? – Его голос напомнил мне звук наждака, которым неторопливо обрабатывают твердую древесину.

– Меня зовут доктор Уотсон, – представился я, протягивая свою визитку. – Я хотел бы поговорить с доктором Лэньоном.

Парень даже не шелохнулся, чтобы взять ее.

– Доктор Лэньон очень болен. Он никого не принимает. – Дверь начала закрываться. Подражая Холмсу, я поставил ногу на порог. Тяжеленная дверь едва не раздавила ее. Я прикусил губу, чтобы не вскрикнуть.

– Думаю, он все-таки примет меня. – Каким-то образом мне удалось произнести это спокойно. – Мне необходимо поговорить с вашим хозяином о докторе Джекиле. Точнее, о докторе Джекиле и мистере Хайде.

Какое-то время слуга раздумывал.

– Подождите здесь, пожалуйста. – Он снова начал закрывать дверь, остановился и выразительно посмотрел вниз. Я убрал ногу. Дверь с раскатистым грохотом скользнула в косяк.

Воспользовавшись возникшей паузой, я уселся на верхнюю ступеньку и принялся массировать ушибленную ступню. За этим занятием меня и застало новое появление слуги. Я поднялся на ноги.

Лицо его было таким же невыразительным, как и прежде.

– Доктор Лэньон примет вас. – Он отступил в сторону.