Глубинные убеждения — это смесь эмоций, установок и верований. Они образуют субструктуру наших историй и отвечают за то, как мы смотрим на жизнь. Они подобны шкафам в нашем уме, куда мы все сваливаем кучей, руководствуясь внешним сходством. Всякое событие с похожим эмоциональным зарядом отправляется на эмоциональную полку шкафа, а каждая зафиксированная в памяти мысль попадает на полку верований. Но все же, если бы мы получше присмотрелись к содержимому наших шкафов с глубинными убеждениями, мы бы увидели, что оно совершенно разное. Пользуясь этой аналогией, там есть рубашки, есть кофточки, юбки и штаны. Дело в том, что некоторые глубинные убеждения — наши, некоторые — чужие, большинство из них ограничивающие, многие заряжены ранящими эмоциями, и все они нездоровы, ибо очень плохо сказываются на ментальном и физическом состоянии.

Когда глубинные убеждения всплывают на поверхность и «включают» старые эмоциональные травмы, трудно понять цель, которой они служат, хотя у них вообще-то есть несколько важных функций. Одна из них — сформировать ментальный отпечаток, которым может воспользоваться мозг для того, чтобы ускорить процесс связывания нового опыта с прошлым. Еще одна цель — помочь мозгу категоризировать получаемый им постоянный поток информации — энергетически и посредством физических органов восприятия. Глубинные убеждения предлагают направление, необходимое нам для навигации среди потока мыслей, которые мы порождаем, и событий, которые притягиваем. Они подсказывают, какое поведение приемлемо, а какое — нет, а также как общаться с другими. Они уводят нас от событий и отношений, способных причинить боль. И самое главное — они живо показывают нам, что следует изменить, если мы хотим создать жизнь и здоровье, которых желаем.

Мы совершаем эволюционное путешествие, проводящее нас через различные стадии и привлекающее всевозможные обстоятельства. Все это нужно для того, чтобы мы росли как личность, развивались духовно и устанавливали связь со своей душой — учились жить радостно и осмысленно. Но выходит так, что мало-помалу мы забываем об этих намерениях, влекомые чем-то иным, что разобщает нас с истинным собой. Когда шкафы наших глубинных убеждений энергетически переполнены трагедиями и болью и заряжены сильными негативными эмоциями, мы легко теряем контакт с самим собой. Мы явно становимся жертвами своих страхов, позволяя им определять, кто мы и как нам жить. Мы понимаем, почему с нами случаются болезни, замешанные на страхе, — аллергии, язвы, инсульты, астма, гипертония, сердечные приступы, депрессии, аутоиммунные расстройства и рак.

Глубинные убеждения — это мотивация, управляющая нашим поведением. И хотя они могут быть как позитивными, так и негативными, мы, по большей части, имеем дело с негативными — именно они оказывают сильнейшее влияние на наше здоровье. Они проявляют себя через страхи, которые включаются в процессе взаимоотношений с людьми. Собственно говоря, тревоги и пагубные глубинные убеждения столь тесно переплетены, что разделить их трудно. И те, и другие вызывают к жизни навязчивое и/ или маниакальное поведение, искажают мышление, создают эмоциональные блоки, подавляют нашу истинную суть, формируют неверные воспоминания, откладывающиеся в уме и теле, и препятствуют нашему исцелению.

Глубинные убеждения проявляются также через чувства, эмоции, установки и верования, поскольку именно они и порождают эти убеждения. Все они отражают ход мысли, предшествующий ее фиксации в поведении.

Если бы мы взглянули на эти факторы как на материал, из которого выстраивается поведение, нам было бы куда легче изменить негативные глубинные убеждения, питающие наши страхи. Каким образом? Все, что пришлось бы сделать, — остановить процесс на любом из них.

Например, можно было бы изменить нашу эмоциональную реакцию на прежде имевшую место знакомую ситуацию. Вместо того чтобы кричать и набрасываться на кого-то — как это было раньше, — мы могли бы сделать глубокий вдох и спокойно извиниться. Можно было бы также изменить отношение к ситуации. Случись с нами болезнь, вместо того чтобы усугублять положение сетованием, мы могли бы сказать себе: Ладно, мне представилась возможность изменить то, что больше не работает.

Мы могли бы также приостановить происходящее переменой верования. И в случае болезни, вместо того чтобы полагать, что нас должны вылечить, можно поверить в возможность исцелить себя самому. Лучше того — остановить ее на том этапе, когда мысль еще остается чувством, наполнив ее позитивным эмоциональным зарядом вместо негативного. И тогда нами перестанет править страх, на смену ему придет любовь. Управлять ходом событий будем мы, а не глубинные убеждения.

Джейми очень рано постиг, что мир — враждебное место, потому что вырос в гетто. Все двери запирались на несколько замков, а окна защищались решетками от грабителей. Каждую ночь, лежа в постели, он в страхе молился, чтобы не услышать ни выстрелов, ни криков и чтобы с ним и его семьей ничего не случилось. Он боялся ходить в школу из-за хулиганов на улицах. Из-за драк он трясся от страха в школьном автобусе; он плакал, обижался и злился, когда кто-нибудь называл его зачинщиком потасовки. Больше всего на свете ему хотелось стать невидимкой — чтобы никто его не видел, не заговаривал с ним и не обижал. Он просто хотел спрятаться от мира, бывшего, по его мнению, суровым и жестоким.

В конце концов Джейми взрастил глубинное убеждение, питавшее его страхи неприятия и противостояния, которые он увязывал с враждой. Уже став взрослым, он старательно избегал ситуаций, где было возможно хоть малейшее противоречие. Он снискал репутацию недружелюбного человека, потому что не вступал ни с кем в контакты без крайней необходимости. Он не любил новизны из страха, что люди в нем разочаруются, а затем ополчатся. Он избегал любых состязаний — хотя любил баскетбол, — так как тренер или болельщики могли повысить на него голос. Все его представления о действительности и о себе были настолько искажены глубинным убеждением, что это отражалось не только на его жизни, но и на здоровье.