Некоторое время караульный искал в блокноте подходящую запись. Потом осмотрел права и вернул их владельцу.

— Проезжайте, сэр. Добро пожаловать в Форт-Брэгг! Полковник вас ждёт. Показать дорогу?

Дэш мечтательно улыбнулся и покачал головой.

— Спасибо, не нужно. Я здесь уже бывал.

Он проехал мимо поста, в глубине души ожидая, что ему отдадут честь.

В прохладном воздухе осени листва деревьев, рассыпанных тут и там по территории объекта, играла маскарадом ярких красок. Самое живописное время для возвращения в Форт-Брэгг, дом для ряда военных подразделений — в том числе и Главного управления спецназа США. Кроме того, эта база служила домом и для подразделения, в котором ранее служил сам Дэш — отряда спецназа "Дельта", выполняющего контр-террористические операции за пределами Соединённых Штатов.

Проезжая мимо множества знакомых сооружений и знаковых строений — четырёхэтажной стены для альпинистов, восьмидесятифутовой башни для спуска на тросе, бассейна олимпийских размеров, — Дэш сражался с противоречивыми эмоциями, которые нарастали внутри. После ухода из армии это первый раз, когда он вернулся в Брэгг, — и вкус возвращения оказался горько-сладким.

Дэвид добрался до нужного здания и припарковался. Спустя несколько минут он вошёл в офис Джима Коннелли, обменялся с сидящим за столом военным крепким рукопожатием и устроился в кресле напротив полковника, опустив дипломат на пол. Дэш бывал в этом кабинете множество раз, но в качестве гражданского — никогда. Книги по военной истории и стратегии выстроились на полке в идеальном порядке. Полковник был искусным фехтовальщиком, и на стене за его спиной красовалась неимоверно чёткая профессиональная фотография двух противников со шпагами, сошедшихся в поединке.

Полковник мог похвастать угловатыми чертами лица, каштановыми волосами в причёске военного стиля, и такого же цвета аккуратно постриженными усами. Ему было сорок восемь, но несмотря на семнадцатилетнюю разницу в возрасте, они с Дэшем излучали сходную ауру натренированности, компетентности и лёгкой самоуверенности, типичную для всех выдержавших жёсткие испытания при отборе в спецназ.

— Спасибо, что согласился прийти, капитан, — произнёс Коннелли и приподнял брови. — Полагаю, сейчас я должен обращаться к тебе "Дэвид".

Дэш вздохнул.

— Разочарован? — спросил он.

— Чем? Тем, что ты оставил службу?

Дэш кивнул.

— После того, что случилось в Иране, кто может тебя порицать?

Девятью месяцами ранее Дэша нашли в куче окровавленных тел на иракской стороне ирано-иракской границы. После того, как операция в Иране пошла наперекосяк, он оказался единственным выжившим членом группы. При этом Дэш потерял троих — и каждый из них был ему как брат. С тех пор Дэш то и дело ловил себя на том, что постоянно возвращается мыслями к провальной операции, проклиная себя за то, что оказался недостаточно умён, недостаточно быстр или слишком неосторожен. Дэвид винил себя в смерти своих людей, его пожирало чувство вины за то, что он жив — а они нет. Военный психолог уверял, что это естественная реакция, но облегчения это знание не приносило.

— Мне кажется, ты не ответил на вопрос, — заметил Дэш.

— Ну хорошо, — сказал Коннелли. — Будучи полковником спецназа, я разочарован. Ты — один из лучших, Дэвид. Умный, решительный, находчивый. Терпеть не могу терять таких ребят.

Он открыл было рот, чтобы сказать ещё что-то, но передумал.

— Продолжай, — сказал Дэш.

Полковник одарил посетителя долгим изучающим взглядом, а затем вздохнул.

— С другой стороны, будучи твоим другом, — сказал он честно, — думаю, ты принял верное решение, пусть мне и жаль, что оно было принято из-за трагедии. И я за тебя рад.

Коннелли ещё немного помолчал, и сказал, тщательно выбирая слова:

— Сколь бы ты ни был хорош, твоё место не здесь. Но не потому, что ты не признаёшь авторитетов или тебя злят тупицы — хоть это и так, — а потому, что ты слишком глубоко задумываешься. И ты не зачерствел настолько, чтобы необходимость забирать жизни тебя больше не волновала. Ты можешь быть непревзойдённым воином, но ничто не изменит того, что у тебя душа учёного.

Он покачал головой и добавил:

— Армия выжимала из тебя природный оптимизм и чувство юмора — ещё до событий в Иране.

Дэвид прищурил глаза, обдумывая слова полковника. У Дэша всегда была склонность видеть смешное в чём угодно — во всём. Но, чем больше он задумывался, тем больше понимал, что Коннелли прав: эта ключевая грань его личности с каждым годом мало-помалу истончалась.

Оставив службу, он нанялся в агентство "Флеминг — VIP защита" — крупнейшую охранную компанию Вашингтона, если не считать Секретную службу. Но, пусть спрос на услуги телохранителей только нарастал, и за работу платили весьма серьёзные суммы, Дэш знал: работа такого плана его больше не привлекает. Он как раз раздумывал, каким окажется следующий этап в жизни. Дэвид не мог сказать с определённостью, что это будет за этап, но знал — в нём не будет места оружию, адреналину или вопросам жизни и смерти.

В конце концов полковник был прав. Один лишь факт, что ты хорош в том или ином деле, сам по себе отнюдь не означает, что это дело соответствует твоей личности или духу.

— Спасибо, полковник, — серьёзно ответил Дэш. — Ценю твою откровенность.

Он немного помолчал, и добавил:

— Ну, как у тебя-то дела?

Вопрос послужил чётким сигналом, что Дэвид больше не хочет быть предметом разговора.

Коннелли пожал плечами.

— Мало что изменилось с тех пор, как ты ушёл. Мы по-прежнему выигрываем войну с терроризмом — сотни побед в сутки, — сказал он и, нахмурившись, добавил: — Единственная проблема, разумеется, в том, что мы обязаны выигрывать каждый из раундов, а им достаточно одержать верх лишь однажды. А это значит, у меня нет такой роскоши, как права на ошибку.