Открыв глаза, я увидел, что все остальные тоже пребывают в нирване. Ночные краски приобрели небывалую полноту, а зрение стало очень резким. Как будто сейчас была не ночь, а солнечный день. Интересно, что дало такой эффект? Хотя чего тут гадать - очевидно же, что черные пилюльки виноваты.

– Соберитесь.
– свой шепот неприятно резанул слух: - Мы должны завершить это дело...
– они все открыли глаза и стали осматриваться. Очевидно, вставило не только меня. Продолжаю говорить: - Я выпущу чакру вокруг себя. Она соберется в медленно истаивающее облако. Все, что будет в этом облаке, перенесется 'шуншином' со мной. Дабы не потеряться по пути, просто выпав из облака, постарайтесь касаться меня или части моей одежды рукой. Я знаю, что многие считают 'шуншин' довольно медленной техникой. Но мой - почти мгновенный. Практически, я его выполняю без печатей. То есть я просто выплесну чакру и в следующую секунду мы окажемся над их лагерем с тем, что было у меня под ногами. В данном случае - это будут камни. Всем все ясно? Тогда приступаем.

Они протянули руки и вцепились в меня. Особенно постарался волчара Цуме.

Я же мгновенно выпустил чакру и применил 'шуншин'.

Возникли мы точно над неприятно слепящим костром.

Разогнанное стимуляторами сознание за какое-то мгновение охватило то, что я увидел.

Похоже, что это была многоразовая стоянка шиноби Кумо. Нечто вроде тайной базы. Маленькая щель-пещерка между двух огромных скал. Похоже, что она была совсем маленькой и просто не вместила в себя тех, кто остановился тут. Крохотный костер горел пред входом, освещая проснувшихся вокруг него шиноби и недремлющих часовых, в эту секунду повернувших лица, все как один, в другую сторону.

Теневые клоны сенсора. Хотя, они все почувствовали мой выброс чакры.

Некоторые из шиноби тоже ощутили его и проснулись.

Я выделил чакру и поменял ее природу одновременно на Воду и Воздух. Смешавшись, они образовали Лед. Я метнул две сосульки во вражеских шиноби А-класса, которых оставили на меня.

Они еще были в полете, как в костер влетела еще одна огромная ледяная сосулька и, лопнув, разбросала угли в стороны. Костер пыхнул огнем в последний раз и погас.

В первые секунды враги не были способны к сопротивлению и мы полностью воспользовались этим. Это была бойня - Учихи двигались с такой скоростью, что возникало впечатление будто они используют 'шуншин' на короткие расстояния.

Когда я увидел Цуме, которая ударом скрюченных пальцев оторвала голову какому-то темнокожему парню, мне неожиданно пришло в голову, что у собачьих зрачки круглые как у людей, а вот у некоторых кошачьих - он вытянутый... И Цуме явно близка не к собачьим.

Куромару с упоением рвал какого-то шиноби на куски - тот отчаянно звал на помощь. Вот только помочь ему было некому.

Наркотик подействовал на меня чересчур сильно. Я неожиданно почувствовал искры врагов невероятно четко и, схватив их, сдавил.

Все вражеские шиноби пытавшиеся как-то организоваться попадали сначала на колени и закричали от боли, расцарапывая себе лица.

Я и забыл, что на мою искру действуют местные наркотики. Мне стало казаться, что я возвратил все свои силы как псиона. Могущество опьянило меня. Разведя руку в стороны я задрал голову к небесам и засмеялся.

До меня донеслась команда Наоми:

– Вяжите их! Парализующие печати на лица...

'Зачем?' - шевельнулась мысль. 'Я убью их...'

Я еще сильнее сдавил их искры и вражеские шиноби стали смеяться, вторя мне. Вот только их смех был наполнен болью и страданием.

И тут из пещерки вырвалась странная аномалия - сдвоенная искра. Двойная звезда. Джинчуррики? Наш почему-то выглядит совсем иначе...

Оборвав смех, я посмотрел на аномалию и увидел красивую русоволосую женщину, обхватившую свою голову и бежавшую, не разберая дороги. Выбежав за пределы лагеря, она запнулась о какой-то булыжник и покатилась.

Подняться она смогла только на четвереньки.

Я улыбнулся и возник прямо над джинчуррики. Мгновение и я припечатал ее к камням ударом ноги. От удара ее конечности разъехались в стороны и она опять упала.

Перевернув ее на спину телекинетикой, я встал рядом с ней на камни. От близости к моей искре, источнику боли, она забилась чуть ли не в агонии.

Наклонившись, я положил на ее живот ладонь и возник в ее внутреннем мире.

Темный лес. Большая поляна. На ней стоит огромная двухвостая кошка, сотканная из синего пламени. Она громоподобно рычит и бросается ко мне. Я грустно улыбаюсь, поднимаю руку и вижу, что я здесь пребываю в виде иллитида: вместо человеческой руки моим глазам предстает конечность иллитида. Приняв это как должное, я одним 'импульсом' впечатываю кошку в землю, а другим отшвыриваю ее в возникшую за ее спиной огромную клетку. Она вскакивает и, рыча бросается на решетку. Однако та меняет форму, превращаясь в обычный стальной куб, который начинает ужиматься в размерах. Кошка бьется, но ничего не может сделать. В какой-то из моментов я всовываю щупальце во внутрь куба, прямо через стальную стенку. Вытащив его, я выбрасываю за его пределы женщину в костюме джонина. Она испуганным взглядом смотрит на меня. Я же сжимаю куб до размера с ноготок и роняю его на землю.

Безразлично отвернувшись, я выхожу из ее внутреннего мира.

В реальности прошло лишь мгновение. Ну и отлично.

Быстро окинув взглядом дело рук своих, я отметил что другая самая яркая искра стала настолько слабой, что стала теряться в свете другой.

Прекратив давить искры, я поднял свою руку и долго смотрел на нее.

В голове билась лишь одна мысль: 'Почему я был там иллиидом?' Ответ был, но он мне ох как не нравился. Неужели я так долго жил в его шкуре, что стал им...