– Я могу попробовать, Ибики-сан. Но даже этот пленник при уничтожении печати испытывал очень сильную боль. Может, на чунине вариант более...совершенный?

Ибики улыбнулся:

– А он действительно так умен, как про него говорят. Что ж, Акио, идем - ты сам все увидишь.

– Хорошо, Ибики-сан.

– Собака, ты с нами.

Мы вышли из камеры и пошли по коридору дальше. Возле одной из дверей стояла спиной к нам высокая статная женщина с длинными, аж до колен, густыми черными волосами. Одета она была в темный костюм чунина с зеленой жилеткой с броневыми вставками. Перед ней мялось двое медиков в своих белых одеждах. Женщина неожиданно стала тыкать пальцем в грудь одного из них и до нас донеслось:

– ...вы пропустите меня! Я пройду - так или иначе! Не вам меня останавливать!

Ибики коротко ругнулся и, так как мы были уже близко, громко заговорил:

– Госпожа Наоми!
– при первом звуке его голоса женщина обернулась так быстро, что мои глаза не разглядели самого движения. Она просто стояла к нам спиной, а потом - раз и уже она к нам лицом. Ибики же продолжил: - Ну, зачем вы так? Они выполняют мой приказ. К тому же узник и так не в отличном состоянии, а если вы врежете по нему мощным гендзюцу - то мы из него не вытянем вообще ничего.

Так это моя знакомая? Когда она одета в гражданскую одежду - то ее не узнать. Словно два разных человека.

Ее горящий алым светом взгляд как-то бешено уткнулся в Морино:

– Ибики! Не зли меня. Я только что похоронила сестру и мне уже плевать на все. Я сейчас зайду вовнутрь.

Ибики вздохнул:

– Хорошо. Только успокойтесь. Сначала пусть попробует Акио Яманака, наш маленький гений, а уж если у него не получится - то тогда вы. Хорошо?

Наоми пару секунд смотрела ему в глаза, а потом ее глаза потухли и она соскользнула взглядом сначала на лицо Фу, а потом и на меня.

Я поклонился и произнес:

– Здравствуйте, Наоми-сан.

Она удивилась:

– Акио? А ты что здесь делаешь?

– Сопровождаю отца, Наоми-сан. Ну и применяю свою силу для нужд деревни.

Она долго смотрела на меня, потом подняла взгляд и, рассмотрев всех, даже спрятавшуюся за спиной своего начальника Собаку, произнесла:

– Пусть будет так.

Ибики кивнул и посмотрел на ирьенинов:

– Он в сознании?

– Минуту назад был.

– Тогда заходим.

Камера была аналогичной той, в которой я был только что. Возникло даже легкое чувство дежавю.

Вот только висящий на стене пленник был совсем другой мужчина. Левая половина его головы была сильно обожжена. Кожи на ней практически не было. От глаза осталась лишь пустая пропеченная глазница. Левого уха не было вообще - лишь остатки ушного отверстия намекали о том, где оно должно было бы быть. Щека тоже отсутствовала, как и часть зубов с этой стороны. В камере висел тяжелый дух, состоящий из тошнотворной смеси запахов паленой плоти, каких-то медикаментов и дерьма.

Тот ирьенин, в которого тыкала пальцем Наоми, произнес:

– Он под действием сильного обезболивающего - настойки пустоцвета. Без него он бы умер от шока или сошел с ума...

Фу наклонился ко мне:

– Акио, ты уверен?

Я вздохнул:

– Да.

Собака закрыла за нами дверь.

Узник среагировал на звук наших голосов и медленно поднял на нас мутный бегающий взгляд и произнес:

– Убейте меня. Я ничего вам не скажу...

Я подошел к нему ближе и когда он перевел взгляд на меня, прошептал:

– Мне это и не нужно.

Эта печать была сильнее и более разветвленной. Вдобавок ко всему, она охватывала всю голову пленного чунина.

– Она намного обширнее предыдущей. Вы уверенны, что мне стоит пробовать. Он может и не выдержать моего способа.

Ибики чуть пожал плечами:

– Ему в любом случае немного осталось. Или ты или госпожа Наоми уж точно загонит его в могилу. И более выносливые часто умирают. А уж он...

Ну что ж. Я подошел еще ближе, оказавшись практически под лицом пленника и, посмотрев ему в глаза, захватил чужой взгляд, сразу после этого начав атаку.

Как только я начал выдирать печать, пленник тут же заорал от фантомной боли. Хотя может и совсем не фантомной, ведь если печать состоит из чакры и завязана на чакроситему, а чакросистема завязана на физическое тело... Заткнув уши пальцами, я продолжил экзекуцию, практически не обращая внимание на его дергание и крики.

Этот образец вел себя совсем не так как предыдущий. Тот был пассивным образованием, а этот образец сопротивлялся и даже оторванные корни как-то тянулись обратно к чакросистеме. Временами корни начинали вести себя как щупальца и, пытаясь выскользнуть из моих незримых рук, упрямо тянулись обратно.