Наталья Николаевна узнала о недоброжелательном к ней отношении тригорских соседок и не захотела останавливаться у них. Друзья поэта отговорили ее от этой поездки, оберегая от неприятных переживаний.

В 1838 году в ноябре месяце Наталья Николаевна переехала в Петербург и, видимо, зимой в Михайловском не была. Почему же не ездила она туда с семьей на лето? Полагаем, что к тому были следующие причины. Целых три года шли переговоры с сонаследниками о продаже имения детям Пушкина. Пока это дело тянулось, летом там, несомненно, жил Сергей Львович, а может быть, и Лев Сергеевич и Ольга Сергеевна с семьей. Наталье Николаевне не хотелось, вероятно, ехать туда до выкупа Михайловского и введения ее в права опекуна, поэтому лето 1839 и 1840 годов она прожила на даче под Петербургом. Но в январе 1841 года, наконец, «псковское дело» было окончено, и Наталья Николаевна сообщает брату, что она с Александрой Николаевной собирается в Михайловское на лето. В 1837 году, когда Наталья Николаевна уехала в Полотняный Завод, обстановка квартиры и библиотека Пушкина, как мы упоминали, были сданы Опекой на хранение на склад. По возвращении ее в Петербург маленькая квартира, видимо, не дала ей возможности взять все вещи, и часть их осталась на складе. После окончания дела о покупке Михайловского постановлением от 16 февраля 1841 года опекунство решило:

«…с одной стороны, сдать вдове Н. Н. Пушкиной некоторые предметы имущества, находившегося у оного, а с другой – открывшуюся вдове Пушкиной покупкою упомянутого имения возможность принять на свое сохранение те предметы, избавив тем опекунство сие от излишних расходов…»

Хотя Наталья Николаевна и писала брату, что собирается в Михайловское на лето, но у нее, очевидно, была мысль обосноваться там на более продолжительное время. Она отказалась от петербургской квартиры, часть обстановки, видимо, оставила на складе, а остальную мебель и библиотеку Пушкина повезла в Михайловское.

15 мая 1841 года большой обоз и экипажи с семьей Пушкиных и Александрой Николаевной тронулись в путь. 19 мая они прибыли в Михайловское.

На другой же день по приезде Наталья Николаевна поехала в Святогорский монастырь на могилу мужа. Еще в конце 1839 года Наталья Николаевна заказала известному петербургскому мастеру Пермагорову памятник-надгробие на могилу мужа. В ноябре 1840 года оно было готово, и Наталья Николаевна поручила бывшему михайловскому управителю Михайле Калашникову доставить его на место. Но установка надгробия была отложена до весны, то есть до приезда Натальи Николаевны.

«Пушкина хоронили дважды, – пишет в своей книге «У лукоморья» директор пушкинского заповедника «Михайловское» С. С. Гейченко. – Первый раз его хоронил в 1837 году А. И. Тургенев. Второй раз хоронила Наталья Николаевна и дети – в 1841 году… Установка памятника оказалась непростым делом. Нужно было не только смонтировать и поставить на место привезенные из Петербурга части, но и соорудить кирпичный цоколь и железную ограду; под все четыре стены цоколя на глубину два с половиной аршина подвести каменный фундамент и выложить кирпичный склеп, куда было решено перенести прах поэта. Гроб был предварительно вынут из земли и поставлен в подвал в ожидании завершения постройки склепа. Все было закончено в августе».

Несомненно, была отслужена торжественная панихида, на которой, кроме семьи Пушкиных, вероятно, присутствовали и Осиповы, а также дворовые и крестьяне.

Наталья Николаевна в течение лета много раз бывала с детьми на могиле мужа, желая, по ее словам, утверждать в их сердцах священную его память… Ей и самой было очень тяжело еще и еще раз переживать гибель мужа. Вяземскому в начале июня 1841 года она пишет, что чувствует себя смертельно опечаленной…

В декабре 1841 года, уже из Петербурга, в письме к Павлу Воиновичу Нащокину она писала [156] :

«Мое пребывание в Михайловском, которое вам уже известно, доставило мне утешение исполнить сердечный обет, давно мною предпринятый. Могила мужа моего находится на тихом уединенном месте, место расположения однако ж не так величаво, как рисовалось в моем воображении; сюда прилагаю рисунок, подаренный мне в тех краях – вам одним решаюсь им жертвовать. Я намерена возвратиться туда в мае месяце, есть ли вам и всему Семейству вашему способно перемещаться, то приезжайте навестить нас…»

Михайловский дом сильно обветшал еще при жизни поэта. О состоянии его в 1841 году можно судить по письму к Наталье Николаевне П. А. Вяземского.

«Вы прекрасно сделали, что поехали на несколько месяцев в деревню, – пишет он 6 июня 1841 года. – Во-первых, для здоровья детей это неоцененно, для кошелька также выгодно. Если позволите мне дать вам совет, то мое мнение, что на первый год нечего вам тревожиться и заботиться об улучшении имения. Что касается до улучшений в доме, то это дело другое. От дождя и ветра прикрыть себя надобно, и несколько плотников за небольшие деньги все устроить могут. Если вы и сентябрь проведете в деревне, то и тут нужно себя оконопатить и заделать щели».

Очевидно, какой-то небольшой ремонт Наталья Николаевна сделала, и для летнего жилья дом стал пригоден.

Однако жизнь в Михайловском, где не было хоть сколько-нибудь сносного усадебного хозяйства и все приходилось покупать на стороне, причиняла Наталье Николаевне постоянные беспокойства и хлопоты. За время пребывания семьи поэта в Михайловском сохранилось несколько писем Натальи Николаевны, здесь мы приведем наиболее интересные из них.

«20 мая 1841. Михайловское