Завтра мы должны были ехать на «Загрузку», и я думал, что до завтра не доживу, но, как только лёг, уснул как — то быстро и незаметно. Последнее, что я слышал, засыпая, был мамин голос:

— Набегался, кавалер босоногий. Смотри, Цветков, он первый раз так быстро уснул

Не терпится ему, видать

— Да ладно тебе, Оль. Пусть дрыхнет. У него переизбыток впечатлений…..в организме

Утром я проснулся часов в шесть. Дома ещё спали. Я на цыпочках прокрался в комнату к Диме проверить, может он уже встал? Хотя я старался шуметь как можно меньше, Дима сквозь сон услышал скрип половиц и шлёпанье босых ног.

Не просыпаясь, он показал мне из — под одеяла кулак и пробормотал:

— Серенький, брысь. Дай поспать перед рейсом

Я поспешно слинял. Ну как он может спать в такой день?! Я прошлёпал в ванную, умылся, почистил зубы, постоял перед зеркалом, показал себе язык, подумал, залез под душ, поплескался там, вылез, завернувшись в полотенце, прошел на кухню, посмотрел на часы. Было двадцать минут седьмого

Я вернулся в ванную, набрал воды тихонечко, чтоб не шумела, и забрался в ванну. Полежал, подумал

Но то ли воду я набрал слишком холодную, то ли она остывала быстро, но минут через пятнадцать я замёрз. Дрожа, вылез из ванны, вытерся, причесался. Осторожно выглянул из ванной, заглянул в Димину комнату. Он продолжал спать.

Я вернулся обратно и взял с полочки Димин одеколон

Я давно на него облизывался, но всё не представлялся случай. Мне очень нравился его запах. Смесь лимона с сандалом и ещё с чем — то. Я вообще заметил, что у Димы мне нравится всё. И как он одевается (небрежно, но в то же время аккуратно), и одеколон, и как он разговаривает со мной (вроде и по взрослому, но как с равным), и как с мамой (уважительно, но не как с женой, а как со старшей сестрой, что ли..) Мама так и сказала как — то мне, когда он ездил к своему заказчику:

— Как был мальчишка, так и остался..

Я взял в руки бутылёк с одеколоном и открыл пробочку. Под пробочкой оказалась головка, как у «дихлофоса». Я подставил ладошку, несколько раз надавил на головку, и в руке у меня оказалась лужица одеколона. Я поставил одеколон на место, размазал лужицу по ладоням и растер по щекам

Секунду я балдел от запаха, а потом….. Как будто щеки мне обожгло огнём, и жгло всё сильнее и сильнее. Я не выдержал и завопил, как девчонка — первоклашка при виде лягушки

Попытался растереть щеки ладонями, но жгло ещё сильнее. Через пару секунд я услышал сзади рывок двери, и в ванную вбежал Дима. Он довольно бесцеремонно схватил меня за шкирку, включил холодную воду и сунул меня головой под кран. Жжение почти сразу прекратилось

От облегчения я заревел. Дима, кажется, перепугался, взял меня на руки и прижал к себе. Тут в ванную прибежала и мама. И тут же начала (наверно, тоже с перепуга), на меня кричать

Дима поудобнее перехватил меня и сказал:

— Оля, Оля, ну что ты кричишь — то, не разобравшись? Человеку и так больно, а тут ещё ты. Он то в чём виноват? Я благодарно уткнулся носом в его плечо и запоздало всхлипывал. Мама посмотрела на нас, нахмурилась, но уже не всерьёз, и сказала:

— Все пацаны — и большие, и маленькие — на редкость бестолковые люди

Дима осторожно поставил меня на пол, подмигнул и сказал чуть виновато:

— Сержик, если тебе уж так хотелось одеколон, сказал бы… Я б тебе или какой — нибудь детский купил, или свой бы водой развёл

Я виновато сопел, в душе радуясь, что Дима не сердится. Потому, что неприятный осадок в душе был. Как — никак, а взял чужое без спроса..

Позавтракали быстро. После завтрака мама чмокнула меня в щеку, Диму — тоже. Ей пришлось притянуть его к себе и книзу за ухо

— Ладно, лягушки — путешественники, счастливого пути. Удачи!!!! На стоянке, около машины, Дима вдруг поставил меня перед собой, и глядя прямо в глаза, очень серьёзно и без тени улыбки сказал:

— Сергей, запомни. В этой машине ты НИЧЕГО не трогаешь без спроса, не встаёшь и не садишься, пока я не скажу. Эта игрушка с грузом весит сорок тонн, и я не хотел бы, чтоб по чьей — то неосторожности она стала причиной беды.

Хватит уже подвигов…..в мирное время. Договорились? — Да — прошептал я

— Ну и ладненько. Потом ты сам поймёшь, что можно, а что нельзя

Рядом с нами сухо затарахтел двигатель. Оказывается, Князевы были уже здесь, и завели мотор своей «Вольво». Мы забрались к себе в кабину, и Дима повернул ключ. Вроде ничего не изменилось, но на панели загорелась лампочка, и подскочила и начала дрожать какая — то стрелка

— Что, не завелась? — спросил я — Да нет, работает, воздух качает. Вот погаснет красная лампочка, и можно ехать. — ответил Дима